– Это еще не все. Первая волна. Так что давай пока немного посидим.

Сигма отстранилась от Мурасаки, отвернулась, потянувшись за своим рюкзаком, нашла в нем пачку салфеток и начала вытирать лицо. Взгляд Мурасаки жег ей спину.

– И шею, – вдруг сказал Мурасаки. – Шею тоже не забудь вытереть.

Сигма посмотрела вниз. Ее футболка тоже промокла – вокруг горла и ниже.

– Даже не подозревала, что в человеке может быть столько слез, – буркнула Сигма. Она все еще стеснялась повернуться к Мурасаки.

– А что, в биомоделировании ничего нет про количество слез? – ехидно спросил Мурасаки.

– Кажется, нет.

Сигма вздохнула, выбросила смятые салфетки в урну у скамейки и через плечо посмотрела на Мурасаки. Он сидел как обычно, смотрел вперед, на дорожку и желтеющий куст с красными ягодами прямо напротив их скамейки, а вовсе не на нее. Даже странно, что он оказался таким тактичным.

– А откуда ты знаешь про вторую волну? – спросила Сигма.

Мураски пожал плечами. Рубашка на том плече промокла и теперь казалась черной.

– Я сам проходил через такое. Первая волна – просто ответ организма на выброс энергии. Нормальная физиологическая реакция. А вторая – психология. Когда оказываешься втянут во что-то… – он неопределенно махнул рукой в воздухе. – В общем, когда такое происходит, ты вдруг видишь все события под другим углом. Как будто тебя использовали, как игральную карту, и сбросили. После этого чувствуешь себя очень паршиво. Ну, я чувствую, – добавил он. – А мы похожи, так что я решил, что и ты тоже.

– Мы похожи? – несмотря на недавнюю истерику у Сигмы остались силы удивляться. – Мы похожи?

Мурасаки повернул голову и посмотрел на нее.

– А что тебя удивляет? Конечно, похожи. Ты не замечала?

– Не до того было, – ответила Сигма и снова открыла рюкзак.

В рюкзаке должна быть вода. Не то, чтобы очень уж хотелось пить, но совершенно не хотелось смотреть на Мурасаки. Казалось, где-то там, на спине между лопаток она все еще чувствовала его ладонь. Ужасно неловко получилось. Хотя он наверняка привык обниматься с девушками. С его-то популярностью. Да, кивнула про себя Сигма, ничего такого, для Мурасаки – проходной эпизод утешить девушку, когда она плачет. В конце концов, столько событий за такое короткое время все равно приведут к эмоциональной привязанности. Куда деваться. Дружба – не дружба, влюбленность – не влюбленность, но больше, чем просто знакомые. Сигма вздохнула и покосилась на Мурасаки. Он продолжал рассматривать куст, прикусив губу. А его-то что волнует? Хотя…

– Слушай, Мурасаки, – спросила Сигма, – а твой организм что, не реагирует на выброс энергии?

– Реагирует, – ответил Мурасаки, не оборачиваясь. – Просто я принял меры.

– А что, можно принять меры?

– Ага, – сказал Мурасаки и повернулся к Сигме. – Можно, например, заехать кому-нибудь в челюсть сразу после. Или в стену кулаком. Быстрый сброс энергии.

Сигма придвинулась к Мурасаки и посмотрела на его руки. На правой руке, на костяшках пальцев были свежие ссадины.

– Больно? – спросила Сигма.

– Не, я их обработал, еще по пути к Констанции. Поэтому и не сразу прибежал на ее вызов. Ты не переживай, – Мураски обнял ее за плечи, – у вас в этом семестре будет практический курс, тебя всему научат. По крайней мере будешь знать, чего ожидать от себя. В этом всем есть одна беда, слишком мало настоящей практики. Такой, как сегодня. Честно говоря, мне дико интересно, что на самом деле случилось с Ипсом. Но думаю, нам не расскажут.

Сигма покивала. Был бы у них куратор Бертран, можно было бы пойти спросить. Но спрашивать у Констанции?! Даже если Мурасаки наберется наглости спросить, вряд ли она ему ответит. Тем более правду.

И все равно, Ипса почему-то было очень жалко. Сигма вспомнила, как еще вчера Ипс наклонился к ней и она его обняла. Как обрадовалась встрече, как ей не хотелось, чтобы после ужина он уходил, и как хорошо они болтали за кофе, пока не пришел Мурасаки. Как она не верила его словам, что с Ипсом что-то не то. И что, неужели это все феромоны? Весь этот чудесный вечер – всего лишь из-за них? То есть она для него ничего-ничего не значила? Ипс сделал это намерено, чтобы вызвать ее симпатию?

Сигма почувствовала резкую боль в животе. Она согнулась пополам, схватилась за живот. С ужасом увидела свои кеды и попыталась повернуть голову. Но поздно. Ее стошнило прямо на них. Отвратительно. Мурасаки крепко держал ее за плечи, иначе она бы точно упала. Но Сигма не знала, что хуже – то, что он был здесь и все видел, или то, что он, наверное, подумал про вчерашний вечер еще раньше, чем она. Когда говорил про сброшенную карту. Она ведь думала, что нравится Ипсу. По-настоящему нравится!

Сигма закрыла лицо руками. Мурасаки продолжал ее держать за плечи.

– Мурасаки, ты можешь уйти? – не отнимая рук от лица, спросила Сигма. – Пожалуйста.

Он вздохнул, отстранился.

– Я вернусь через пару минут. Мне кажется, тебе не помешает выпить воды. Я принесу. Пожалуйста, не уходи никуда, хорошо?

Сигма молчала.

– Нет, ты скажи, что никуда не уйдешь, – потребовал Мурасаки. – Или я никуда не уйду. Буду стоять и смотреть, как ты плачешь.

– Хорошо, – глухо ответила Сигма. – Я не уйду, пока ты не вернешься.