– Вот именно, – кивнула Констанция. – Она исчезла. Насколько я могу судить, это была сильнейшая катастрофа, потому что на твоей родине до сих пор разбираются с ее последствиями. Случись это у нас, здесь, мы бы справились с ней раньше и возможно, дело бы дошло до этого намного быстрее.

– До чего до этого? – спросила Сигма. Она никак не могла понять, куда клонит Констанция.

– До опознания.

Сигма замерла. Опознание? Опознание тела? Но прошло больше года! Страшно даже представить, что именно ей предстоит опознать. И почему бы просто не сделать генетический тест?

Сигма заставила себя снова слушать Констанцию.

– Многие пострадавшие получили травмы… в том числе и психологические. У многих от шока потеряна память. Одна из жертв с амнезией предположительно твоя мать.

Сигма не верила своим ушам.

– Моя… мать? Живая?

Констанция кивнула.

– Да. По крайней мере по предварительным результатам генетического теста. Но она ничего не помнит – ни своего имени, ни своей личности. Встреча с ее сестрой не дала результатов. Нам пришел вызов на твое имя. Возможно, встреча с тобой подействует на нее лучше, – Констанция помолчала. – Или на тебя. По крайней мере, ты будешь знать, что она жива. И подтвердишь ее личность.

– А… моя тетя… она не подтвердила?

Констанция нахмурилась и просмотрела лежащую перед ней распечатку.

– По законам вашего государства официально подтвердить личность должен самый близкий родственник из живущих. На данный момент им являешься ты.

Сигма кивнула. Да, все так. К тому же мама с тетей не виделись последние несколько лет. Она может и не узнать ее.

– Когда? – спросила Сигма внезапно охрипшим голосом. – Когда я смогу…

– Сейчас, – Констанция бросила взгляд на свой браслет. – Через несколько минут откроется прямой портал. Но я обязана тебя предупредить как твой куратор. Ты имеешь право отказаться от процедуры опознания, – Констанция развернула распечатку к Сигме.

Сигма увидела знакомый герб своего города – завиток волны вокруг старинного маяка, ряд знакомых фамилий внизу запроса. Отдел социального обеспечения, медицинский департамент, комитет по ликвидации последствии стихийных бедствий… И в самом низу распечатки – пустая строка и место для подписи.

Сигма посмотрела на Констанцию.

– Почему вы сказали, что я могу отказаться? Если я соглашусь, то не смогу вернуться в Академию?

Констанция качнула головой и ее локоны скользнули по плечам, как встревоженные змеи.

– Конечно, ты вернешься в Академию, что за глупый вопрос? Я хотела сказать о другом. Эта встреча может быть полезной для тебя, но может и навредить тебе. Если ты не сталкивалась раньше с людьми, которые потеряли память и личность, то ты можешь быть не готова к тому, что увидишь. Это… очень сложно принять. Что тот, кого ты видишь перед собой, больше не та личность, которую ты знаешь. Хотя физически все еще тот же самый человек.

Сигма на секунду задумалась.

– Мне кажется, как студент Академии, я должна быть более устойчива… к такого рода впечатлениям. Более готова, чем обычный человек. Я смогу это осознать и принять, я думаю.

– Есть вещи, к которым нельзя быть готовым вне зависимости от статуса, если ты не сталкивалась с ними ранее, – сухо сказала Констанция. – Я должна тебя предупредить. Если хочешь, ты можешь отказаться принять вызов. Ждали год, подождут и еще один, когда у тебя будут каникулы.

Подождут? И ее мама, видимо, тоже должна подождать? И она, Сигма, тоже, видимо, должна подождать, когда увидит маму, которую считала погибшей все это время?! Сигма взяла ручку, лежащую на столе, написала «согласна» в пустой графе внизу листа и расписалась.

– Что ж, – вздохнула Констанция, словно была недовольна выбором Сигмы. – Пойдем, я провожу тебя. У нас времени в обрез, – она поднялась.

Сигма растерянно осмотрелась. Куртка осталась в гардеробе. Но это не страшно, конечно. У них там сейчас тепло. Страшно другое. Мурасаки. Его надо предупредить! Выходя из кабинета следом за Констанцией, Сигма торопливо набрала сообщение «Мурасаки, нашлась моя мама. Меня срочно вызывают домой. Пожалуйста, не волнуйся, я вернусь. Я люблю тебя». Сообщение отправилось, но мигающая точка показывала, что оно пока осталось в буфере, а не доставлено получателю. Вполне естественно, раз он на своей закрытой паре, вздохнула Сигма. Ладно, прочитает после занятий.

Они спускались по винтовой лестнице на минус первый этаж, где Сигма никогда раньше не бывала. Но через пару метров оказались перед другой лестницей, куда более пологой и ведущей вверх. Через один пролет Констанция остановилась. Перед ними была дверь – тяжелая, обитая металлом, с неожиданно архаичным засовом.

– Когда я смогу вернуться? – спросила Сигма в спину Констанции.

Констанция посмотрела на нее через плечо.

– В зависимости от обстоятельств. Я думаю, максимум, что мы можем тебе позволить, – это четыре недели отсутствия. Кто-нибудь из Академии вернется за тобой. Я или декан. Или кто-нибудь из приемной комиссии. Или, если обстоятельства сложатся… не самым удачным образом, ты можешь вернуться в Академию раньше, обычным транспортом. Как ты понимаешь, чем меньше ты пропустишь, тем легче тебе будет нагнать отставание от учебного плана.