Позже Кольцов интересовался, как нужно поступать по закону в таких случаях. Он узнал, что действующей редакцией КоАП [45] запрещается незаконное ношение форменной одежды «со знаками различия, с символикой государственных военизированных организаций, правоохранительных или контролирующих органов». За такое нарушение предусматривается денежный штраф с изъятием формы. Однако такой вид наказания никак не останавливает нарушителей. А санкции для продавцов подобных изделий на настоящий момент законодательством не предусматриваются. Однако законодатель планирует ужесточить меры по недопущению незаконного использования военной формы одежды.

Капитан Кебич, будучи замполитом полка, стал свидетелем дикого, по его мнению, случая. Комендант львовского гарнизона полковник Ярёменко прибыл в полк и устроил разнос командиру полка за состояние воинской дисциплины. Причём, разнос этот проходил в присутствии подчиненных и с применением нелитературной лексики. То, что полк был проблемный по этому показателю, знали все в округе. Само расположение части в областном городе несло в себе плюсы и минусы. Минусы проявлялись в совершении ДТП на улицах города, самовольных отлучках личного состава, конфликтах военнослужащих с местным населением и других отклонениях от установленного порядка. Такие нарушения воинской дисциплины в любом гарнизоне являются типичными и на них всегда болезненно реагируют и командование, и жители с руководством населённых пунктов.

Но Кебича возмутил этот публичный разнос коменданта, который не являлся прямым начальником командиру полка. Да, он был старше по званию и по возрасту, да, он имел в городе непререкаемый авторитет и о его методах работы с рейдами и облавами ходили легенды. И командир полка был не робкого десятка, а тут что-то растерялся: то ли факты были неопровержимы, то ли не стал прилюдно пререкаться с комендантом из деликатности. Но выглядело всё очень неприглядно. И вот эта ситуация возмутила Кебича. Он подошел к полковнику вплотную и четко повышенным голосом сказал:

– Вы что себе позволяете, товарищ полковник? Вы почему на территории полка позволяете грубость и оскорбления должностных лиц? Мы здесь живём ещё по советским законам, и не позволяем каким-то гастролёрам нарушать нормы взаимоотношений между военнослужащими!

– Кто такой борзый? – опешивший Ярёменко обратился к командиру.

– Заместитель командира полка по политчасти капитан Кебич, – доложил командир.

– Борзыми бывают собаки, товарищ полковник! А за такое поведение можно поплатиться и партбилетом. – Не унимался Кебич.

Бормоча под нос что-то вроде «распустились тут всякие», «молодые, наглые», Ярёменко направился к машине и убыл из части.

– Зря ты так, Васильевич, с ним! Сожрёт нас комендант, – пытался успокоить своего заместителя командир.

– Не сожрёт, подавится! Таких хамов надо ставить на место.

Сказано было и забыто до очередного вторника. По вторникам и пятницам в полку в утренние часы шли политические занятия. Со следующей недели в эти дни и часы комендатура гарнизона обкладывала территорию полка патрулями и арестовывала всех попадавшихся бойцов, которые в силу разных причин оказывались не на занятиях. Потом в виде справки или обзора документ ложился на стол старшему политработнику гарнизона – в данном случае им был заместитель начальника политуправления округа – и проводились разборы такой ситуации. Выходило так, что в полку, где заместителем по политчасти является капитан Кебич, наблюдается большой отрыв личного состава от политических занятий. Что пагубно сказывается на состоянии воинской дисциплины в части и гарнизоне и ведёт к снижению боевой готовности войск.

Некоторые начальники и офицеры политуправления знали о том, что произошло в полку, но конфликт никак не разрешался. Капитан Кебич решил взять инициативу на себя. Он собрал в одной из ленинских комнат всех, кто был арестован в последнее время и находился на гарнизонной гауптвахте. В ходе откровенных бесед удалось выяснить, что вместо плановых занятий по строевой подготовке на гауптвахте, призванных воспитывать и дисциплинировать всех задержанных и арестованных, они использовались на работах на различных предприятиях Львова, в организациях торговли и на чьих-то дачах. Собрав объяснительные записки со всех опрошенных, капитан Кебич прибыл к коменданту гарнизона полковнику Ярёменко.

Комендант принял капитана радушно-снисходительно. Он знал, что карательные меры возымеют свой результат, и командование полка, и в первую очередь, замполит полка придёт упрашивать его и извиняться. Час возмездия настал. Ярёменко приготовился слушать покаянную речь. Вместо этого «оборзевший» капитан небрежно бросил на стол кипу бумаг и уселся в кресло коменданта.

– Где продолжим разговор, товарищ полковник? В кабинете члена военного совета округа или у прокурора гарнизона? – С недоброй улыбкой спросил Кебич. Он вспомнил фразу друга о людях, которые потеют при словах о деньгах или при виде денег. Сейчас он наблюдал, как Ярёменко бегло перечитывал бумаги, покрываясь то испариной, то краснотой, то бледнотой. Не пот, а ручьи пота потекли с лица коменданта. – Здесь копии, и не все материалы. Вопросы есть?

– Никак нет, товарищ капитан!

– Ну, вот и чудненько. Надеюсь, мы будем делать вместе общее дело, и с уважением относиться друг к другу. И ещё – следите за чистотой русского языка, товарищ полковник! А я уж за вами послежу непременно!

Кебич убыл в полк, и проблем с комендатурой больше не возникало.

Все знают, что в войсках часто доводились до личного состава, да, наверное, и сейчас доводятся приказы министра обороны, командующих войсками военных округов о состоянии воинской дисциплины. И всегда там отражаются вопросы, связанные с предотвращением насилия в армейской среде. Одно дело, когда неуставные взаимоотношения поражают равных в своем социальном статусе людей. Что само по себе является большой социальной проблемой. Но другое дело, если этот недуг распространён среди офицерского состава. Вот и фиксируют казённые документы «участившиеся случаи рукоприкладства» и то, что «поддержание управляемости подразделений на кулаках» ещё не изжито, что младшие офицеры пока, увы, часто подают негативный пример подчиненным.