— А вот это уже явно не твоё дело, — проворчала я в ответ, и с тех пор даксарра дулась. Что ж, ей следует усвоить урок, что никто не обязан делиться с ней чем-то личным, даже близкие.

Мне и самой следовало напомнить себе об этом. Прошла ночь, но меня всё ещё одолевало желание узнать о жизни магистра подробнее. Он наверняка многое повидал и может рассказать интересные истории. Его твёрдый голос помогал мне не проваливаться в пучину собственных мыслей.

— Ты пойдешь на завтрак? — спросила я недовольную кучу одеяла.

— Нет, — буркнули мне в ответ.

Мой взгляд устремился в окно. Зимние дни стали короткими, и солнце только едва окрасило в розовый полоску тёмно-синего горизонта. Вряд ли после бурной ночи обучающиеся побегут на завтрак так рано. И это отличный шанс поесть в тишине, не чувствуя на себе косые взгляды.

Едва я вошла в большое помещение трапезной, как ко мне тут же бросился восторженный Терри.

— Доброе утро, госпожа Алу, у нас на завтрак сегодня яйца, фасоль, колбаски, блинчики и остатки вчерашнего яблочного пирога, — провожая меня к столу как галантный кавалер, ухмылялся Терри. Я поджала губы, сдерживая смешок, когда увидела, как девочки-подростки с кухни закатывают глаза.

— Спасибо, Терри, — кратко улыбнулась я, принимая кусок пирога.

Зал оказался почти пуст, поэтому мой завтрак проходил неторопливо. Через огромные окна, тянущиеся от самого потолка, я наблюдала за началом нового дня. Белые шапки гор вслед за небом окрасились в розовый и оранжевый. От подобной красоты захватывало дух, и мне порой казалось, что всё это лишь искусно написанная картина, а не реальность. На краткий миг моя душа наполнилась полным умиротворением, которое исчезло также быстро, как и появилось.

На выходе из трапезной я заметила магистра Канема, выглядящего очень недовольным и немного по-детски надутым у столика, где раньше лежали остатки вчерашнего пирога. Со вздохом он переместился к блинчикам. И тут мои ноги сами собой свернули в сторону кухни.

Дружелюбные кухарки нежно улыбнулись мне, и я нашла взглядом знакомую мне с первого дня госпожу Клаудию.

— Доброе утро, госпожа, — улыбнулась она. — Вам или госпоже Клариссе что-то нужно? — что удивляться, все кухонные работники едва не преклоняются перед даксаррой, решившей каждый день непременно хвалить поваров. Она не скупилась на добрые слова и ласковые улыбки.

— Да. Я знаю, что вы печёте яблочные пироги раз в четыре дня, но…

— Ни слова больше. Я немедленно испеку вам один. Хотите отметить удачно сданные экзамены? — понимающе улыбнулась урси.

— Что-то вроде этого, — ложь делала язык вялым и отказывалась выходить изо рта. — Может быть к вечеру? — я понимала, что госпожу Клаудию это только порадовало, но всё равно чувствовала себя неловко.

— Конечно, заходите после ужина, всё будет готово, — улыбнулась она, похлопав меня по руке.

— Большое вам спасибо, — от души поблагодарила я, раздумывая, куда же спрятать этот пирог до того, как Клара заснет.

Вернувшись в комнату, я забрала шпагу для утренней тренировки с Лирксом. Вероятно, это была не лучшая идея, учитывая его способность читать эмоции, и риск обратиться, но физическая нагрузка — лучший способ очистить голову от лишнего, поэтому я накинула плащ и оставила записку дремлющей Кларе.

Хотя обычно мы с Лирксом тренировались до завтрака, вчера он уговорил меня встретиться в более позднее время. После экзаменов объявили недельные каникулы, и он наверняка отмечал всю ночь напролет.

Поэтому меня удивило, что Лиркс уже стоял на месте встречи. На фоне белого снега и голубого неба, цвет его лица казался особенно зелёным.

— Тебя на меня не стошнит? — фыркнула я, хлопнув его по плечу, от чего он едва не зашатался. Он выглядел вялым, как речная водоросль.

— Если будешь меня колотить, то стошнит, — прошипел он, злобно на меня зыркнув. Его короткие волосы торчали во все стороны сильнее обычного, а в ухе отсутствовала привычная серьга. Создалось такое впечатление, что он вообще не спал.

— В этом и суть наших упражнений — поколотить тебя, — с абсолютно невозмутимым лицом сказала я. Лиркс фыркнул, на что уголки моих губ приподнялись в слабой улыбке.

— Даже если я буду пьян в дрова, у тебя этого не получится. Слишком мало опыта, и ты сдерживаешься, — усмехнулся он, начиная приходить в себя. Лиркс по большей части прав. Но говорить этого вслух я не собиралась. У этого фелина и без моих комплиментов самооценка выше самой высокой башни Монтэм Сильва.

Я поспешно отогнала от себя мысли о жильце этой самой башни и пироге, который мне предстояло принести ему вечером. Лиркс, кажется, заметил моё промелькнувшее смущение, и внимательно уставился на меня. Оборотни давно отошли от своей звериной сущности, но Лиркс часто демонстрировал кошачьи повадки. Выглядело это удивительно естественно.