Сейчас передо мной стоят три важные цели. Первая — разобраться с Цитатой и Лариным. Вторая — узнать, кто мой отец. И третья — стать полноправным членом рода Грозиных и наследником титула.

Когда я добьюсь всего этого, уже никто не сможет меня остановить.

Репарации — денежные и натуральные платежи, производимые побежденной страной, по вине которой возникла война, победителю в возмещение убытков от войны.

Контрибуция — денежная сумма, взимаемая с побежденного государства в пользу государства-победителя.

Глава 8

Вечером темнеет рано и идёт снег. Давно пора, на улице уже середина ноября, но осень в этом году выдалась тёплая. Не люблю зиму. Будь моя воля, я бы переехал куда-нибудь в южные регионы России, но не могу бросить Москву. Здесь слишком много дел.

Возможно, когда я стану стар и в этом мире, то смогу позволить себе провести последние годы на берегу Чёрного моря. А может, просто куплю себе домик где-нибудь недалеко от Сочи и буду там зимовать. Со временем наверняка получится наладить бизнес так, чтобы он не требовал моего постоянного участия.

Хотя кого я обманываю? Не могу жить без работы. Даже когда отдыхаю, всё время строю планы и думаю над тем, как решить те или иные трудности. Расслабиться на пару дней, могу себе позволить, но затем готов на стену лезть, мне нужна порция новых вызовов.

Таким я был в прошлой жизни и таким же остаюсь в этой. Люди думают, что я пошёл в деда, но это не так. Я таков сам по себе.

Еду в поместье князя на своём новом автомобиле. Трофейный Лексус везёт мягко и плавно покачивается на неровностях дороги. Хорошая тачка, надо только привести в порядок. Герман, судя по всему, любил устраивать бордель на колёсах. На задних сидениях прожоги от сигарет, на полу пятна пролитого алкоголя, а в кармане заднего сидения я отыскал красные кружевные трусики и презерватив. К счастью, не использованный.

Ворота перед территорией поместья заранее открыты, но нас всё равно просят остановиться. Гвардейцы заглядывают в салон и только затем позволяют ехать дальше.

У крыльца меня встречает слуга с зонтом. Спасибо ему. Противный мокрый снег идёт непрерывно, а я одет не то чтобы по погоде, даже головного убора с собой нет. Не думал, что зима наступит так внезапно, а посмотреть прогноз погоды как-то не было времени.

Меня провожают в малую столовую, где горит камин, и предлагают выпить безалкогольный глинтвейн на гранатовом соке. Я такого раньше не пробовал, поэтому соглашаюсь.

Напиток оказывается чудесным. Вкус граната превосходно сочетается со специями, к тому же глинтвейн отлично согревает. Как раз допиваю последний глоток, когда в комнату входит дедушка. Отставив бокал, я встаю и кланяюсь:

— Добрый вечер, ваше сиятельство.

— Здравствуй, Александр, — князь подходит ко мне и пожимает руку, а затем указывает на стол. — Присаживайся. Давай сначала поужинаем.

Дедушка выглядит усталым. Сев за стол, он просит принести себе водки. Слуга уходит и немедленно возвращается с запотевшим графином, а следом приносят салат и закуски.

— Оставь нас. Я сам налью, — говорит Григорий Михайлович слуге.

Тот с поклоном удаляется. Я наливаю себе сок, а князь наполняет рюмку.

— За твою победу, Александр.

— Благодарю, ваше сиятельство.

Выпив, князь закусывает кусочком чёрного хлеба, положив сверху ломтик солёной селёдки и колечко красного лука. Так аппетитно выглядит, что мне даже тоже захотелось выпить.

Ужинаем молча. После салата приносят горячее — телячьи щёчки, томлёные в красном вине, с картофельным пюре и запечёнными томатами. Вот это уровень. До сегодняшнего вечера я ел в поместье князя только на приёмах, и не думал, что он каждый день питается, как в ресторане. Однако чему здесь удивляться — у него есть и личный повар, и возможность покупать лучшие продукты.

Есть, к чему стремиться. Еда из доставки, которую мы обычно едим с мамой, и рядом не стояла с подобными блюдами.

Когда заканчиваем ужинать, я говорю:

— Спасибо, ваше сиятельство. Передавайте мою благодарность повару.

Григорий Михайлович сдержанно кивает и указывает на кресла возле камина:

— Давай пересядем.

Перемещаемся в кресла у огня. Князь достаёт сигару и с наслаждением, прикрыв глаза, втягивает её запах.

— Врачи запретили курить, — объясняет он. — Лишили меня удовольствия. Но думаю, я всё равно сорвусь. Какой смысл в жизни, если запрещаешь себе то, что любишь? Всё равно мне недолго осталось.

— Не говорите так, ваше сиятельство. Операция ведь хорошо прошла, вы можете прожить ещё долго.

— Может быть. А может быть, и нет. Ладно, сейчас не обо мне, — дедушка откладывает сигару. — Итак, ты одержал решительную победу в этой короткой войне. Поздравляю. Ты показал себя, как истинный Грозин.

— Некоторые считают, что я перешёл границы, — пожимаю плечами.

— Потому что лично прострелил башку этому выродку? Я тебя умоляю. Зато теперь другие сто раз подумают, прежде чем выступить против тебя.