Шрифт:
– Сан Саныч, а чё, Катька-то, получается, у нас одна на всех! Гы-ы-ы-ы… – ржёт Никитка.
Сан Саныч флегматично охуевает и поворачивается лицом к пареньку, как башня танка ИС-2 на фашисткий окоп. Багровеет. Никитка, с радостью узрев, что бугор наконец заинтересовался предложенной темой, всеми доступными телодвижениями постарался обыграть свою мысль. И натянул Катюху, и по попке отшлёпал…
Вернулся на место стоянки Сан Саныч один, но с ящиком пива.
– А где Никитка? – встревожился его братан.
– Не знаю, – спокойно ответил Сан Саныч и подозревакой посмотрел на Катеньку. – Я ему промеж яиц дал и за пивом пошёл. Яйца Никитке ни к чему. Думать мешают.
Уже через неделю Никитка снова отжёг. Борис Михайлович, начальник отдела сантехники, степенно разговаривал с постоянным крупным покупателем. Разговор тёк плавно, оба участника будущей сделки были друг другом вельми довольны. Но тут клиент попросил показать ему насос, увеличивающий давление в трубах. Бугор отвернулся, достал насос с полки, повернулся, чтобы продемонстрировать клиенту, а клиента уже нет. «Чудеса», – подумал, разведя руками, Борис Михайлович.
Клиент так не думал и, ползая под прилавком, заливал кровью пол. Много раз мы потом прокручивали этот момент, записанный с камер наблюдения в зале. Вот стоит Пихайлович с клиентом, вот появляется Никитка с тяжёлыми металлическими профилями на плече, вот Никитка видит Любочку, корчит спермотоксикозную лыбу, вот Пихайлович поворачивается за насосом, а Никитка поворачивается за Любочкой, как две шестерёнки в хорошо налаженном механизме магазина. Есть контакт… Клиент молча падает с рассечённым лбом, а Никитка аккуратно кладёт профиля на пол и утекает из магазина прочь.
От так вот! Членовредительство поводом для увольнения не послужило, нет. Брат взял родственника на поруки. Но когда Никитка на коробке с товаром, который заказал у нас «Макдоналдс», написал «MAK FACK» и они подали за эту надпись на магазин в суд, терпение лопнуло. Парень вылетел с работы пинком под зад, успев начудить на дорожку.
Как начудил?
У магазина имелся склад, расположенный во дворе. У меня возникла срочная необходимость забрать редко испрашиваемый тип ламп, и я, взяв связку ключей, направился на «дальняк».
У открытых нараспашку дверей склада меня поджидал директор.
– Гагач! Ебать тя хлебным мякишем! Я тут уже сорок минут стою. Дверь склада открыта, никого нет. Бери чё хошь! Спрашивается: какого хуя?!
– Э-э-э-э-э! Да я только пришёл за лампочками, Николай Иванович.
– Не ври мне, Гагач! Эт тебе не клиента на люстре поджаривать. По глазам вижу – врёшь!
Долго бы он меня колол, но тут у склада нарисовался Никитка, сияющий как медный пятак, с длинной стремянкой в руках.
– Ещё один дятел! – огорчился директор. – Никитка, это ты склад не закрыл?
– Да я ж ненадолго, Николай Иванович! Человеку тут помогал…
– Как «ненадолго»?! Я тут сорок минут хуи околачиваю, жду диверсанта, что склад наш не запер… постой! – осёкся директор. – Кому помогал?
– Ну человеку помогал, – уже не так радостно ответил Никитка. – Он стремянку у меня попросил. Ключи от квартиры потерял, по стремянке в окно залез. Тысячу мне дал.
– А чего тогда ты так долго? – зловеще прошипел Николай Иванович.
– Он попросил подождать, пока вылезет. Дверь изнутри без ключей не отпиралась.
– А нахуя тогда он залез и вылез, раз дверь без ключей изнутри не отпиралась, ёбанаврот?! – заорал Иваныч в припадке бешенства.
– Ну, деньги взять хотел, там, чтобы не голодать, наверное, вещи… – лепетал бедный парень.
– Ты знаешь, что хату ограбил, мудоёбищная скотина? – спросил директор голосом следователя на допросе.
Никитка горько заплакал. В тюрьму он не хотел, да и не сел. Следователи не дознались о его помощи в этом деле, ибо ограбление посредством долбоёба слишком экзотично даже для недюжинного ума Эркюля Пуаро.
Повезло ему. Добавил меня в друзья «ВКонтакте», приглашал Любочку на концерт «Металлики». Это последние новости, которые я о нём слышал.
Глава 17. Первая свадьба Гагача
Двадцать лет – время прорывов, время свершений, время для нового опыта. Клянусь томиками Пикуля, ставшего для меня путеводной звездой в этом холодном мире чистогана и зыбких миражей.
Но, увы, к этому возрасту я имел в активе лишь истерзанного на детской ёлке Деда Мороза, раздавленного рулоном линолеума пуделька, яйца, намазанные финалгоном, и обосранный бассейн с шариками в глубоком анамнезе. Настал срок для более серьёзного свершения – потери невинности.