— Маленькая, — шепчу, обнимаю в ладонях лицо. Замечаю кровавые разводы на шее, щеке, руках. Неужели задел? — Ты поранилась? Ника!

Осторожно встряхиваю. Меня её состояние выворачивает в полной беспомощности. Молчит, не двигается. Смотрит стеклянными глазами. Продрогшая, грязная, испуганная. И вся в кровавых отметинах.

Выпускаю из рук, чтобы с себя пальто стянуть. Ника оживает. Всхлипывает громко, цепляется за рукава, боясь опору потерять.

— Всё хорошо, маленькая. Я здесь, — кутаю её в пальто, опять к себе прижимаю и растираю спину.

Ника вздрагивает от громкого воя сирен. Едут, наконец.

— Я его убила. Меня посадят, — лепечет хрипло, вжимаясь дрожащим тельцем в меня.

— Ты его не убивала, — успокаиваю, носком ботинка шаря по снегу в поисках оружия.

— Но выстрел. Он перехватил пистолет. И я не хотела, правда.

Нахожу оружие и присаживаюсь на корточки. Выудив платок, вытираю отпечатки Ники и вкладываю пистолет в руку Камиля. Тянусь к малышке, но она вздрагивает и пятится.

— Я убийца! — всхлипывает опять.

— Ты не убивала его, Ника, — повторяю спокойным тоном, заставляя на меня посмотреть. Бедовая моя вскидывает голову, ресницами мокрыми хлопает, не верит. — Это я выстрелил и немного поранил. Он живой. Сейчас скорая приедет и заберет. Залатает.

— Ты? — неверяще бормочет и позволяет себя обнять. — Он вправду жив?

— Да, видишь, крови совсем мало. Просто в отключке, — вру, хоть и обещал ей быть всегда честным. Но сейчас никакая правда ей не поможет. Не обязательно ей всё знать. Себя ведь винить начнёт. А ей хватит стресса. Даже если Камиль и вправду выжил, добью его чуть позже.

Я отстал от них, отступил, как просила Ника. Передал весь компромат соответствующим службам и Натану. Отправил документы на развод Динаре, предложив разойтись по-хорошему. Жене более чем щедрые отступные оставил, не претендовал на её салоны и магазины, что открыты были на мои деньги. Дом загородный, квартира в центре города. Всё оставил ей, но стерва мстить захотела.

Замечаю бегущих медиков и, удобнее подхватив на руки, несу малышку к машине скорой. Проходя мимо жены, сжимаю кулаки. Себя сдерживаю, Нику крепче к груди прижимаю. Адреналин в крови бурлит, мечтая пристрелить и эту змею.

Натан подходит ко мне. Мотаю головой, останавливая поток вопросов. Всё моё внимание сосредоточено на дрожащей Нике. Взбираюсь в свободную скорую. Хочу малышку переложить, но она цепляется за шею, жмётся испуганно.

— Всё хорошо, — шепчу, прижимаясь губами к виску. — Я рядом. Улетим, куда скажешь. Куда захочешь.

Ощупываю её, выискивая повреждения. К животу прикладываю ладонь. Ника шумно вздыхает и тоже кладёт свою ладошку. Мы оба ощущаем легкий толчок.

Я точно от остановки сердца умру. Меня топит облегчение в купе с сожалением.

— Он точно живой? — шепчет опять Ника. Отстраняюсь, не верю, что моя маленькая смелая девочка волнуется о тех, кому на неё плевать. Пытливо в глаза заглядывает, губы облизывает. — И она тоже? Динара жива?

— Оба живы, — тихо рыкаю. Не знаю, что там с Диной, но вру.

Малышка расслабляется окончательно и, пригревшись в моих руках, отключается. Похоже, нервы окончательно не выдерживают. Оно и к лучшему.

К нам заглядывает освободившийся фельдшер. Осматривает Нику, меряет давление, переносным узи проверяет плод. Убеждается, что с ними всё хорошо, и отпускает домой. Госпитализация не понадобится, можно и дома стресс снять, тем более многие медикаменты вредны в её состоянии. Переложив её к себе в машину, подхожу к Натану.

— Мёртв? — спрашиваю, провожая взглядом носилки, закрытые чёрным мешком.

— Мёртв, — кивает полковник, мрачно осматривая меня. — У жены твоей открытая черепно-мозговая травма и пара сломанных костей, но жить будет. Рассказывай, что тут произошло, и не ври, Асланов.

— Он стрелял в Нику. Я выстрелил в него, — коротко обозначаю.

— Лучше будет, если представим всё, что стреляла Ника. Так быстрее отмажем, — шепчет Натан, склонившись ко мне.

— Нет! — рычу, хватая друга за грудки. — Не втягивай ей никуда. Хватит!

— Как скажешь, — соглашается он.

— Пока арестовывать не буду. Протокол составим, но тебе не избежать обвинений, — качает головой полковник.

— Знаю. Дай мне несколько дней. Потяни время, — прошу, бросая взгляд на спящую в машине девушку.

Полковник тоже смотрит на Нику. Хмурит кустистые брови и, пожевав губу, кивает. Подзывает своего следака, быстро описываю все произошедшее, оставляю свои данные и, положившись на Натана, уезжаю.

До домика в деревне добираюсь в самые короткие сроки. Заношу спящую красавицу в спальню. Стягиваю верхнюю отсыревшую одежду. Замечаю наливающиеся синяками отпечатки чужих пальцев на шее. И опухающую челюсть. Сжимаю зубы, желая воскресить Камиля и с особой жестокостью убить снова.