Тщательно задавливая неловкий смех кусочком мяса, смотрю исключительно в свою тарелку, мало ли, кого еще на подвиги потянет. А между тем, в теле стремительно нарастает тепло, ватные ноги потихоньку приходят в себя, зато теперь становится поролоновой голова. А вот это уже не очень хорошо.

А ужин все тянется и тянется. Одни блюда сменяются другими, напитки все доливаются, смех гостей все громче, разговоры все оживленнее. Замечаю, что Вивиана уже почти лежит грудью в тарелке, еще чуть-чуть и будет перемешивать ею салат. А что? Фаршированная грудка тоже деликатес. Особенно, если судить по тому, как на нее взирает вылинявший младший брат Киана. Даже, если между этой колоритной парочкой и нет любви, то страсть точно присутствует.

К счастью, ужин наконец-таки заканчивается. Я выдыхаю с облегчением, уже представляя, как приеду в библиотеку, улягусь на диван, укроюсь пледом и буду сладко спать до самого утра. Но, увы, вечер, оказывается, еще продолжается. Все гости снова выходят в гостиную, выясняется, что будут танцы.

— Мама дорогая, — говорю громче, чем хотелось, когда мы с Кианом выходим и останавливаемся возле стеночки, подальше от основной толпы.

— Что? — спрашивает блондин.

— Я совсем не умею танцевать. Да еще и этот пол…

— А что с ним? Скользкий? Не переживай. В танце ведет партнер, партнерше достаточно просто расслабиться.

— Уверен?

— Абсолютно, — невозмутимо отвечает Киан.

— Ладно, потом не говори, что не предупреждала, — говорю «жениху», тот только хмыкает, и едва начинается музыка, подает мне руку, приглашая на танец.

Издевается, гад. Ничего, хорошо смеется тот, кто смеется последний! Мы останавливаемся рядом с другими парами. Рука Киана лежит на моей спине в районе лопаток, большим пальцем мужчина машинально потирает ткань, едва-едва касаясь краешка оголенной кожи. Ну, что за нахал такой? Я и так танцую плохо, а тут еще и он сбивает!

Шаг назад, поворот, шаг вперед, расходимся, сходимся. Да я бы ни за что сама не запомнила эти фигуры! Но рядом с Кианом легко скольжу по натертому полу, не чувствуя ногами поверхность. Ладно, вру. Болтаюсь на блондине вялой тряпочкой, а он машет мною по всему танцполу, или как тут называется подобный зал.

— Может, проявишь хоть какие-то признаки жизни? — интересуется Киан с легкой усмешкой.

— Зачем? Ты же сказал, что в танцах главное — партнер, вот и танцуй меня, раз уж тебе захотелось, — не признаваться же ему, что у меня опять ватные ноги, в добавку ко все еще поролоновой голове.

— До чего же ты вредная, мелкая, — отвечает блондин, но улыбаться не перестает. — Вообще, должен сказать, что я недоволен тем, как ты играешь роль, подумываю тебя оштрафовать.

— Чего это вдруг? — спрашиваю, возмущенно сопя.

— Ты сегодня какая-то вялая. Разок только кольнула язычком, а так — больше отмалчиваешься. Бабушка вполне может решить, что ты — бесхарактерная слабачка, которую я просто нанял за деньги.

— Ха! И она таки будет права, — усмехаюсь, глядя в темные, с огненными бликами глаза.

— Мне такое не подходит. Мы должны быть убедительны. У нас горячая любовь и точка.

— Зачем тебе это? Ты же сказал, что не хочешь герцогство.

— Не хочу. Я доволен материнским наследством и титулом, большего мне не надо. Но мне нужно спровоцировать братишку на определенные действия, а то сейчас он способен только ныть и жаловаться. Вот пусть и поборется, докажет, что действительно хочет этот титул, заодно остепенится, перестанет ходить по публичным домам и проматывать состояние.

— Думаешь, перестанет? — недоверчиво уточняю.

— Тратить средства наверняка. До этого ведь были чужие деньги, а теперь будут его собственные. Брат не глупец, быстро смекнет.

— То есть, жениться и заводить детей ты не собираешься? — спрашиваю просто из любопытства.

— Ни в коем случае. Я для этого еще слишком молод, — отшучивается Киан. — Так что, мелкая, поднапрягись чуток. Улыбайся мне, смотри в глаза. И, сделай одолжение, не становись деревянной каждый раз, когда я тебя касаюсь. Это просто ужас какой-то. Ощущение, что ты каждый раз пугаешься. Я тебе настолько противен? Тогда зачем согласилась на сделку?

— Пожалела тебя, горемыку, — язвлю, но потом добавляю, — нет, не противен, просто я тебя мало знаю.

Договорить нам не дают, рядом возникает вторая «помолвленная пара» и вылинявший говорит:

— Смена партнеров. Герцогиня хочет, чтобы мы лучше познакомились друг с другом, если ты не против, — и уже тянет ко мне руки.

Ёлки! Я, вообще-то, против! Но кто меня спрашивает? Киан милостиво кивает и отпускает меня, впрочем, активно сигналит глазами, что будет рядом. Н-да, партнер из младшего брата никудышный. В первом же такте мы сбиваемся, во втором едва не врезаемся в другую пару, в третьем мои ноги скользят, и я повисаю на Кренстоне всем телом, весьма фривольно обхватив его за плечи. Бедняга полузадушено дергается, пытается вырваться, но мои ноги продолжают скользить, поэтому я хватаюсь за тощую шею еще сильнее. Нет уж, красавчик! Если будем падать, я могу больно удариться, а я боли боюсь, поэтому сначала подстелю тебя! Последняя попытка восстановить равновесие заканчивается поражением и я чувствую, что начинаю заваливаться вперед. Отлично. Кренстон, постарайся упасть ровненько, чтобы я ничем не ударилась! Закрываю глаза и понимаю, что мы продолжаем стоять. Каким-то чудом. Открываю глаза и вижу ухмыляющуюся мордаху Киана, подпирающего грудью спину брата.