— Нет…, спасибо, — отвечаю рассеяно, переваривая полученную информацию.

Тео уходит, а я весь оставшийся день перечитываю инструкцию, тщательно всматриваясь в твердый почерк бывшего заведующего отделом и раздумывая, что же могло с ним случиться. Как-то неожиданно наступает полшестого вечера, и я понимаю, что пора срочно одеваться, если не хочу опоздать. С благоговейным восторгом надеваю красивое белье, чулки и платье бордового цвета с кружевом и открытыми плечами. На моей субтильной фигуре оно не смотрится откровенно, скорее очень утонченно, подчеркивая бледную библиотекарскую кожу и придавая ей благородный сливочный оттенок и легкий румянец. Расклешенная юбка удачно подчеркивает мою тоненькую талию и скрывает полное отсутствие задницы. Обув туфли на высоком, но очень устойчивом каблуке и перекинув через согнутую руку пальто, цвета молодой зелени, хватаю клатч и быстренько иду на выход, специально цокая возле кабинета Тео. Надо бы зайти, типа что-то спросить, но больше для того, чтобы продемонстрировать наряд. Постучав и услышав разрешение зайти, плавно вплываю в кабинет начальника, медленно и грациозно, чтобы все успел увидеть и оценить. Тео сидит за столом, уткнувшись в какие-то бумаги, когда я вхожу, бросает на меня взгляд и снова утыкается в дела. Потом замирает и опять поднимает глаза, на этот раз, скользя по мне взглядом снизу, от роскошных туфлей, вверх, до кружевного декольте и открытых плеч.

— Кхм…, — это похоже на то, что кто-то подавился.

— Зашла узнать. Киан сказал, что я могу уйти сегодня пораньше, он с вами это, вроде как, обговорит. Не хотелось бы нарушать рабочую дисциплину…

— Нет… В смысле, да. Киан сообщил. Можете идти, да, — Тео снимает очки и, достав белый платок, начинает с особой тщательностью протирать стекла.

Они у него что, запотели?! Прикусив уголок нижней губы, чтобы не засмеяться, киваю головой и, резко развернувшись так, чтобы юбка взлетела, обнажив точеные ножки до колена, выхожу в дверь, слыша, как Тео стучит графином с водой. Бедняга, решил горло промочить.

Уже выходя из библиотеки, не сдерживаюсь и начинаю смеяться, толкаю тяжеленную дверь от себя, на секунду чувствуя какое-то сопротивление, а потом меня оглушает возмущенный вопль:

— Мелкая! Ты меня убить решила, лишь бы никуда не идти?!

— Вот еще, — фыркаю, осторожно высовывая голову из-за двери. — При чем здесь я? Это у вас явные проблемы с тем, чтобы нормально войти-выйти. И потом, даже если бы я и собиралась вам вредить, то уж точно ПОСЛЕ салона красоты, а не ДО.

— Вот такая ты корыстная, да? — Киан отходит от двери, давая мне возможность, наконец, выйти.

— Почему сразу корыстная? Скорее, расчетливая, что при наших с вами договорных деловых отношениях вполне допустимо, — говорю, застегивая пальто.

Оборачиваюсь на застывшего за моей спиной Киана, игнорируя его странный, пристальный взгляд.

— Едем? Или так и будем попусту тратить время?

Блондин, наконец, отмирает, и в несколько шагов опережает меня, открыв дверцу своего магомобиля, или как там называются эти повозки.

К салону красоты «Нимфа» мы подъезжаем довольно быстро. Дверь открывает хорошо вышколенный портье в изумрудной с золотом ливрее. Просторный холл в пастельных тонах, стерильная чистота и запах хвои — не совсем привычно для салона красоты. К нам навстречу выходит невесомая и очень красивая девушка, словно нарисованная талантливым художником.

— У нас запись на шесть вечера, — бурчит Киан.

— Снимайте пальто и проходите, вас уже ждут, — говорит миниатюрная красавица мне. — Господин желает что-нибудь выпить, пока будет ждать? — а это уже блондину.

— Желает. Что-нибудь со льдом, — расплывчато отвечает Киан, но девушка ни разу не тушуется, кивает и показывает в сторону раздевалки.

Деловито скидываю пальто, не дожидаясь помощи мужчины, и протягиваю гардеробщику — симпатичному молодому человеку.

— Я пошла! — говорю, даже не оглядываясь, так мне не терпится попасть в талантливые руки мастеров красоты.

— Я буду тут, — несется мне в спину, но я только киваю в ответ и захожу в ярко освещенное помещение, где снует туда-сюда стайка молоденьких девушек.

Захожу, и все замирают, глядя на меня.

— Здравствуйте. Я записана на шесть вечера, — произношу тише, чем хотела, немного оторопев от внимания стольких глаз.

Девушки моментально оживают и, как стайка разноцветных рыбок, подплывают ко мне.

— Я занимаюсь волосами.

— Я руками.

— За мной стопы.

— А я наведу красоту на этом чистом личике. Очки можно снять?

Несется со всех сторон.

— А? — не сразу понимаю, что вопрос адресован мне. — Да. Конечно, можно.

Снимаю очки и, усевшись в глубокое, удобное кресло перед зеркалом, отдаюсь на милость мастеров красоты. Хуже все равно не будет.

Сначала я еще слышу разговоры девушек, а потом мне на лицо наносят маску, требующую закрыть глаза, и я, незаметно для себя, задремываю. Аккуратным поглаживанием меня будят, чтобы смыть состав с волос, потом поворачивают к зеркалу спиной и усердно, в четыре руки, укладывают волосы и делают макияж, или как оно у них тут называется?

А спустя каких-то полчаса меня поворачивают к зеркалу. И я вижу мутное пятно. Потом вспоминаю об очках и спешно надеваю их. Ну что сказать? Чуда не случилось. Я не стала великолепной красавицей, но и бледной молью не осталась. Длинные волосы из серых стали цвета шоколада, очень красивыми, блестящими и на добрый десяток сантиметров короче, чем были.