Демонстративно развернувшись, иду к прилавку с орехами. Нет уж, никто не помешает мне насладиться лакомством. Мужчины и поцелуи — это хорошо, но часто ненадолго. А сладости — они с девушкой навсегда!

Купив по сто граммов самых разных орехов и попросив продавца сложить все в один пакет, довольная отхожу от прилавка со своим ассорти, чтобы тут же воткнуться носом в чью-то грудь. Угадайте, чью?

— Киан! Ты не мог бы держать дистанцию и не влезать в мое личное пространство? — бурчу недовольно, обходя мужчину по широкой дуге.

— Очень надо. Я вообще-то ждал, когда ты отойдешь от прилавка, чтобы еще прикупить орехов. Смотри, куда идешь, мелкая, а то и раздавить могут.

Некрасиво фыркнув в ответ, не оглядываясь, иду в сторону театра. Сейчас тут, в сторонке, на лавочке, погрызу лакомство, а потом пойду. Подняв глаза, вижу уже знакомую мне блондинку, спутницу Киана. По тому, как она шарит глазами по прохожим, понимаю, что ищет своего кавалера. Поворачиваюсь к Киану и уже открываю рот, чтобы позвать его, но тут он сам видит блондинку, в два шага ныряет следом за мной за угол и, прихватив меня за локоть, тянет в узкую аллейку, где никого, кроме нас нет.

Только пробежав вместе с ним несколько шагов, выдергиваю руку из захвата мужских пальцев.

— Да с чего это вдруг, ты меня тянешь, как собачку на поводке! — вызверяюсь на хмурого блондина.

— Хотел показать интересные места? — лукаво блестя глазами, отвечает Киан.

— Вот это, — обвожу руками вокруг, — на них не похоже.

— Ой, да, ладно тебе, мелкая. Садись лучше на лавку и ешь спокойно свои орехи.

Взбрыкнув больше для виду, усаживаюсь рядом с Кианом. В полной тишине и довольстве, мы доедаем каждый свои лакомства. Блондин, правда, пару раз пытается залезть своей загребущей лапой в мой кулечек с орехами, за что тут же огребает, но попыток не оставляет.

— Слушай, да пойди, купи себе еще! Чего ты лезешь ко мне? — повернувшись к Киану спиной, чтобы ему было неудобно воровать из моего пакета, пытаюсь быстро доесть лакомство.

— У тебя вкуснее! — говорит наглец, налегая своей грудью на мою спину и протискивая ладонь к моим орехам в бумажном кулечке, между прочим, зажатым у меня между бедер. Надо же было освободить руки, чтобы хлопать ними по наглым лапам обжоры!

— Да. Ваш спектакль гораздо интереснее, — раздается у меня над головой.

Мы с Кианом одновременно замираем и как по команде поднимаем головы вверх. Над нами высятся Тео и спутница блондина, не знаю ее имени.

— Мы…, — пытаюсь что-то сказать, но тут кусочек орешка решает, что ему в дыхательных путях будет интереснее, чем в желудке.

Пока два блондина ошарашено смотрят выпученными глазами на меня, задыхающуюся, красную, как помидор, и некрасиво пускающую слюни, Тео спокойно и абсолютно хладнокровно, подходит ко мне, поднимает со скамьи, наклоняет в весьма интересную позу, и, обхватив сзади своими ручищами, проделывает прием Геймлиха. После третьего надавливания в области желудка, злополучный орешек вылетает из моего рта и, совершив какой-то весьма странный кувырок, падает точно в глубокое декольте спутницы Киана. Спасибо, хоть не в рот, который сейчас у нее удивленно и брезгливо приоткрыт. Вот это был бы вселенский капец!

Облегченно вдыхая воздух полными легкими, устало прислоняюсь спиной к груди спасителя. Тео протягивает носовой платок, которым я, дрожащей рукой, вытираю рот и подбородок. Вот! Вот, что я не купила на ярмарке. Дюжину носовых платков. Судя по тому, как часто они мне в этом мире нужны, надо было купить…, возможно, даже две дюжины. От мыслей отвлекает возмущенный вопль девицы, видимо, обнаружившей чужеродный предмет в своем декольте.

— Киан, что это за ужас?! Как мне теперь ЭТО оттуда достать?!

Открываю глаза, наблюдая, как блондинка тычет свой вырез прямо в лицо декану Родерику. При этом, не делая ни малейшей попытки засунуть в декольте собственную руку и вытащить орех. Шаловливые пальчики Киана тоже не спешат оказать помощь и поддержку. Конечно, это же не орешки у меня воровать. Тут такие «кокосы», что можно и безвинно пострадать. Скажет потом — обесчестил. Придется жениться. Спасти мужика, что ли? А, нет, пусть помучается. Будет знать, как ходить на свидания с неблагонадежными девицами!

Между тем, блондинка все наращивает децибелы. Вот, ёлки! Ну, я же сбежала из оперы! Голос у дамочки низкий, трубный, сильный, завывания которого очень похожи на пожарную сирену. А что делают люди, когда слышат сирену, а пожара нигде нет? Правильно, идут туда, откуда доносится звук, дабы глянуть, что же там происходит? Вот и к нам потихоньку стекается народ, усердно набиваясь в уединенный когда-то закоулок. Горящие глаза юных пироманов жадно глядят в декольте девушке-сирене, в предвкушении, чем же решится деликатная ситуация? А та продолжает завывать. А как же? Чем больше вокруг свидетелей ее грехопадения от рук уже порядком взбледнувшего Киана, тем лучше.