От этой мысли его стояк начал обмякать. Он вздохнул, встал и подошёл к кровати, где мог устроиться поудобнее. Спенсер быстро терял игривое настроение, но всё равно стащил свои джинсы до конца. Стянув майку через голову, он схватил одну из подушек и подвинул её к изголовью. Экран сдвинулся вверх, когда пришло очередное сообщение. Спенсер на мгновение проигнорировал его и поставил ноутбук на кровать рядом с собой. Боже, он просто хотел подрочить и лечь спать. Разве он так много просил? Взглянув на экран, он увидел сообщение Марка и снова возбудился. Экран его ноутбука заполнило изображение взрослого парня, обнажённого и дрочащего. Парень был голым ниже пояса, непонятная синяя майка была смята над его сосками, торчащими на груди.

Это было прекрасно.

Он сфотографировал себя под углом где-то от колен и до груди, стараясь, чтобы не попало лицо. Прикрепив снимок к письму на электронной почте, он отправил Марку сообщение, чтобы тот проверил свой и-мейл. Судя по медленному ответу, он понял, что Марк всё равно мало что печатает, потому что его руки так или иначе заняты.

Спустя какое-то время, Спенсеру просто захотелось всё закончить. Ускорив движения своей руки, он сосредоточился на самых чувствительных местах. Годы практики подсказывали ему, как кончить с минимальной суетой. Это будет пусто и глухо, как и всегда, но по крайней мере, он сможет заснуть. Другой ночью сексуальный чат с Марком был бы горячим, но сейчас отсутствие связи действовало ему на нервы, и он захлопнул крышку ноутбука. Пусть парень думает, что оборвалась связь с интернетом. Он вернётся. Они все были отчаянными, одинокими парнями в поисках оргазма. Они все вернутся, как вернётся и он.

Его оргазм, пустой и неудовлетворяющий, наконец приземлился на его живот тёплыми липкими пятнами. Давление в его глазах и жжение в горле его удивили. Эмоциональное освобождение пришло вместе с физическим, и он уткнулся головой в подушку, стараясь остановить боль одиночества в груди.

Глава 4

Как Аарон и ожидал, мать предложила пойти с ним в книжный магазин, просто чтобы составить ему компанию. Конечно, он знал, что она боится за него. Учитывая компании людей в кампусе, будет ли это тот день, когда у него случится приступ паники в книжном магазине, или он потеряет сознание в уборной? Мать коротко рассказала колледжу о его различных неврозах и о нынешнем прекращении визитов к терапевтам, но по итогу дня это его мать будет собирать кусочки, если он развалится. Потребовалось много времени, чтобы убедить её подождать в машине во дворе. Если он собирался сидеть на парах в кабинете, полном людей, ему нужно было начинать делать всё самому.

По воле случая, когда он пришёл, в книжном магазине было достаточно тихо. Возможно, большинство студентов уже получили свои учебники.

— Я могу вам помочь? — спросила молодая девушка за стойкой, когда Аарон подошёл ближе. Улыбка быстро исчезла с её миниатюрного лица, когда Аарон поднял взгляд, его шрамы резко подсветились флюоресцентным освещением. Он мог сказать, что она старается не пялиться, накручивая свои светлые волосы на палец, явно нервничая от дискомфорта. Аарон молча протянул ей свой чек, а она проверила его и пошла к полку в нескольких шагах позади неё, чтобы взять его пакет с книгами. Оглядывая различные предметы на витрине, пока ждал, он радовался, что мама уже позаботилась обо всём остальном, в чём он нуждался. Аарон подумал, может, его мать нашла какое-то особое успокоение в чём-то таком рутинном, как покупка школьных принадлежности, потому что ещё было кому их покупать. Выбор блокнотов и ручек был маминым способом отпраздновать тот факт, что они ему нужны.

Волоски на его загривке встали дыбом, когда он почувствовал, как кто-то встал в очередь позади него. Он не хотел находиться здесь дольше, чем было необходимо. Боже, он не знал, сможет ли сидеть в классе в окружении людей, если не мог даже постоять в очереди за книгами. Девушка вернулась к стойке и дважды проверила содержимое пакета, чтобы убедиться, что всё сходится с его чеком. Аарону казалось, что она практически специально тянет время, проверяя его вещи. От этого ему было некомфортно. Она подвинула пакет к нему, но не отпускала дно, когда он схватился за ручки сверху.

— Не знаю, помнишь ли ты, но… эм... мы вместе ходили в старшую школу, — наконец сказала она. В его голове зазвенели предупреждающие колокольчики, и сердцебиение ускорилось. Его дыхание стало поверхностным, и он попытался забрать у неё пакет и уйти, но она держала. — Мне жаль насчёт…

Это максимум, что ей удалось сказать, прежде чем Аарон вырвал пакет из её хватки и бросился к двери. Он понятия не имел, собирается ли она выразить своё сожаление о том, что произошло с ним или с Джульеттой, но всё равно, он не хотел слышать. Он ненавидел слово «жаль». Они не могли понять, что значит это слово. Эта девушка, да и все, кто безуспешно пытался его успокоить, они не могли сожалеть так, как он. Он не хотел их пустых извинений, не важно, какими искренними они казались. Аарон не знал девушку за стойкой, не помнил её. Она определённо не знала его, по крайней мере парня, которым он стал. Не было абсолютно ничего, что она могла бы сказать, чтобы он хотел это услышать.

Его руки по-прежнему были сжаты в крепкие кулаки, одна на ручках пакета из книжного магазина, другая неловко висела сбоку, пока он выходил во двор с идеальными газонами и скромными ухоженными зданиями. И оказалось, что в кампусе также лучшая программа по информационным технологиям в радиусе ста миль. Его родители настаивали, чтобы он учился в колледже, даже если ему не казалось, что у него есть какое-то будущее. Психотерапевты говорили его матери, что Аарон должен жить как можно более нормальной жизнью, вернуться в общество. Это была шутка. Аарон будет учиться в этом колледже не ради знаний, а потому, что он в десяти минутах от дома. Его мать сидела дома, чтобы заботиться о нём и его братьях, так что в любое время будет не более чем в десяти минутах от него. Так было всю его жизнь, но сейчас, как никогда раньше, эта близость была жизненно важной.

Истощённый и погружённый в мысли, Аарон сел на одну из скамеек, стараясь успокоить своё колотящееся сердце, прежде чем возвращаться на парковку, где ждала его мать. В воздухе висел запах свежескошенной травы, пока прохладное утро позднего лета превращалось в тёплый день. Он слышал вдали газонокосилку, но по большей части единственным звуком была тихая болтовня студентов на тротуаре рядом с ним. Крепко держа в руках пакет, будто это был якорь, привязывающий его к реальности, он смотрел вокруг невидящим от долгой и бессонной ночи взглядом. Скамейка, рядом с которой он сидел, была одной из полукруга возле абстрактной статуи из металлических кругов на квадратной основе. Открытую зону украшали маленькие кусты, по-прежнему цветущие маленькими фиолетово—синими цветками. Ему следовало вернуться к машине, пока мама не начала переживать, но он пока не хотел уходить. Здесь было мирно, практически спокойно. Аарон никогда никуда не выходил, и этот прекрасный оазис свободы был намного менее гнетущим, чем спальня, которую он редко покидал. Девушка, которую он не знал, помахала ему рукой, пока он не полностью не поднял лицо, и солнце не раскрыло его шрамы. Выражение её лица изменилось на шок и ужас, которые он так хорошо знал, которое словно приветливый друг обещало избавление от возможного собеседника.