Вот это я дал! Аж самого пробрало! Представляю какого этому трубачу!..

Он замотал головой, явно ничего не понимая. Его взгляд остановился в одной точке и он вскинул руки в мольбе: замолчи, только замолчи, и больше ни слова, потому что… Да потому что у него явно зависла программа, а "процессор" в его голове нагрелся от перенапряжения.

– Подожди, - наконец выдавил он.

– Я никуда не ухожу, - снова повторил я.

– Я ничего не понимаю. Ты что… ты… Я вообще ничего не понял! Ты Вирослан Кирпе, правильно?

– Правильно.

– Так ты же убил Элкапирро! Значит, ты преступник, террорист, которого ищут власти!

– Нет. Ты действительно ничего не понял, - успокаивающе сказал я, понизив голос. Да, сбить его с толку оказалось плёвым делом. И как он так просто поверил мне?! Ну, что ж… С почином тебя, граф валл Юлас! Если так пойдёт и дальше, то можно надеяться, что я выйду из всей этой катавасии живым. Но здравый смысл подсказывает, что на моём пути, если мне удастся вырваться с этой планеты, будут встречаться не такие люди, как это трубач; люди с интеллектом, который превышает мой в разы. Вот с ними-то тягаться будет ой как непросто. Ну, ничего. До этого ещё дожить надо. Сперва нужно уладить всё с трубачом. И я начал объяснять бедняге, как он ошибался: – Великого Элкапирро подло убили прямо на глазах всего народа, когда он говорил свою речь. И не в машине это было, а перед ратушей.

– А я думал в машине. К нам просто новости плоховато доходят. Да и некогда из-за войны из-за этой.

– Ничего. Тебя можно понять. Ты солдат и выполняешь приказ. Ты не должен думать, есть те, кто сделает это за тебя. Ты – орудие, которое должно чётко выполнять свою функцию. И ты выполняешь. Иногда тебе не понятны кое-какие мелочи, но это не страшно. Главное то, что ты вкладываешь в нашу победу свой крохотный кирпичик. А Элкапирро не умер… – При этих словах бедный стушевавшийся трубач выпучил виноватые глазки и уставился на меня. Мне даже жалко стало этого малого. Но я продолжал, потому что понимал, если сейчас не вывернуться, как скользкая змея, то могу запросто лишиться своей головы. – Да, Элкапирро не умер, он живёт в наших сердцах и будет жить там вечно. Его заповеди бессмертны! И мы докажем это. А что касается меня, то я всегда служил Элкапирро. А враги, знавшие об этом, решили сделать из меня предателя. Они подослали убийцу, который сделал тот выстрел. А обвинили меня. Власти олигархов хватило на то, чтобы испоганить моё имя и ввергнуть меня в бездну. Знаешь, для чего они это сделали?

– Нет.

– Сейчас я открою тебе очень большую тайну, но ты должен поклясться, что никогда никому ничего не скажешь. Если партия Элкапирро тебе дорога, если его идеалы тебе не безразличны, если ты за народ, то будешь молчать про меня.

Он слегка кивнул. А я продолжил… Ох… даже поджилки трясутся от перенапряжения.

– Я многие годы был агентом Элкапирро. Я выполнял самые опасные и тайные задания. Не скрою: я ни один такой, нас много. Но врагам удалось напасть на мой след. Меня раскрыли. Это я виноват. Я расслабился тогда, когда следовало быть настороже. Доверился одному бедолаге, который меня сдал. Но меня не стали убирать. Они придумали более подлую вещь: они замыслили убийство главы и захотели обвинить меня, чтобы показать всем, что в партии Элкапирро раскол, и побежали первые крысы. Ты же понимаешь меня! – Я сделал многозначительную паузу: трубач во все глаза смотрел на меня… и молчал. – И их план удался. Теперь на Киппе меня ищут. По своим тайным каналам мне удалось вырваться с планеты. Прихватив с собой некоторые вещички, я стартовал на том корабле. У меня было задание, которое мне передали проверенные и надёжные люди, и это задание я должен был исполнить, прилетев на Реер. Но в гипере случился казус: мой курс был сбит, и я даже знаю чем.

– Чем? – выпалил мой обескураженный собеседник.

– Новая технология с Гил-виард-Си. Её ещё называют буравчиком. Релятивистская установка, могущая играть со временем и пространством. Она предчувствует вход корабля в гипер ещё до того, как создаются пространственные маркеры. Просчитывается будущий маршрут и координаты точки выхода. И когда корабль входит в гипер, тут же даётся сбой. Координаты меняются, и корабль выходит совершенно не там, куда рассчитывал. Меня приняли за врага, сбили, и вот, я здесь. Я должен был прибыть на Реер, там меня должны ждать. Но, очевидно, не дождутся.

Я потупил взор. Лёг и закрыл глаза.

Мой подлый спектакль окончен. Это было видно по глазам бедного трубача.

Я бессовестный и гнусный лжец! Как я мог так обмануть этого доверчивого бедолагу? Сомнения и стыд заполнили меня до ушей: совесть пищала от негодования!

А что мне было делать? Это война! Если не ударишь первым, ударят тебя, да так ударят, что после этого вред ли встанешь. Вывод: что бы там не пищала моя совесть, я уверился в мысли, что поступил правильно.

Единственное сомнение вызывала сама история, которую я придумывал на ходу. Может, неправильно я использовал моё прошлое конспиративное имя? Об этом судить уже поздно: я его использовал, и от этого факта уже не отвертишься. Теперь нужно только не сбиться и играть до конца. Собьёшься, проколешься – ты труп.

Значит, сомнения прочь! Жалко, конечно, этого парня, но другого выхода нет; мой поступок, на мой взгляд, полностью оправдан.

Трубач всем своим видом показывал, что поверил каждому моему слову. Победа! Лёгкая и непринуждённая первая победа. Над слабым врагом, правда, но это не умаляет моих достоинств!

В голове, конечно, крутилась мысль о том, что, может быть, он просто притворяется простачком, на самом деле он не такой, каким кажется… Если он притворяется, то играет блестяще! Но, мне кажется, вряд ли. Он обычный мобилизованный, сын какого-нибудь фермера или работника КЭЗа; да и на вид ему не дашь больше двадцати, а в этом возрасте прожжённых интриганов не так много. Буду играть свой спектакль и пытаться вырваться с этой планеты.

Вот только как вырваться? Корабль разбит, я в плену, вокруг война, до Реера миллионы километров!.. Жуть. Задачка не из лёгких. Но надежда-то умирает последней. Значит, буду надеяться. Тем более, война – это череда случаев, могущих привести к любому исходу, и смертельный здесь один из первых; но есть и шанс на другие стечения обстоятельств, которые могут помочь мне. Счастливый случай – вот, что мне нужно. Главное, если он предоставится, – хвататься за него и не отпускать.

С этим понятно. Теперь – трубач. Что же мы будем делать дальше? Я, конечно, сбил его с толку, но всё равно находился в его руках, как ни крути; от него зависела вся моя дальнейшая судьба.