Теперь постараюсь с ним подружиться.

После некоторого молчания, он вздохнул и сказал:

– Ну пусть… пусть так…

– Что ты имеешь в виду? – спросил я.

– Ты агент Элкапирро, ладно. Но нам всё равно нужно идти в штаб. – На этот раз говорил он тихо и неуверенно. – Там разберутся, что с тобой дальше делать.

– Он далеко?

– За второй сопкой, под землёй.

– Под землёй? – удивился я. – Насколько я знаю, здесь планета раскалена, как сковородка. Копни чуть-чуть, и наткнёшься на лаву.

– Нет. Вулканов здесь и правда много, но не везде. Есть более-менее спокойные участки, там мы и расположились. Ты же видишь, здесь даже растения растут. Но нас раскрыли. А теперь эти вот летают и бомбят всё что видят.

– Кто они?

– Наёмники. Их наняли союзные войска Ливекса и Сико. Гниды, одним словом.

– Почему гниды?

– Да потому что, гниды! Их по-другому никак назвать нельзя! Это такие вонючие моды, каких ещё поискать надо! От человека там вообще ничего не осталось. Их, гад, вывели… это нам командир как-то рассказывал… Вывели около пятисот лет назад, да так перепрошили их ДНК и скрестили с какими-то тварями, что стали они похожи на тараканов с непробиваемым панцирем. Уродливые, жуть! Ты не видел их? О-о! И не надо! Сопливые, хитрые, вонючие многоножки. Но ум у них, гад, зашкаливает! И всё выгоду ищут. Даже удивляешься, как такие… такие… уроды могут ещё что-то соображать! А вот же! Соображают! И лётчики хорошие, гад, и технологии всякие у них! Подбили мы как-то одного из них, вытащили, думали языка возьмём! А! Не тут-то было! Он, сволочь, ещё живой был, а потом прикусил язык себе, а в языке была зашита капсула с кислотой. Вот же извивался он! Хрипел, гад, пищал, а потом, падла, сдох. А! И ещё потом растёкся от этой кислоты, превратился в мерзкую лужу соплей. Было это в штабе, мы его туда притащили полудохлого и без сознания. Так вот… э-э-э… Двое, что были без скафандров, чуть нюхнули этого воздуха, и их стало выворачивать наизнанку. Кровь с горла так и хлестала! Умерли, конечно! Минуту помучались, и всё! Представляешь! Суки! Помещение провонялось настолько, что туда до сих пор нельзя входить, хотя прошло уже около полугода. И радиация там зашкаливает. Наши умноголовые говорят, что кислота эта радиоактивная и, когда входит в реакцию с воздухом, радиация каким-то образом нарастает. Там, что-то атомы, по-моему, делятся или что… Не знаю, в общем! Но умноголовые…

– Прости, - перебил я его.

– Что?

– Кто такие умноголовые?

– А! Это мы так наш научный отряд называем. Всякие медики, химики, физики, шизики! В общем, они.

– Понятно.

– И вот… значит… что я говорил… Гад! Перебил меня!.. Это…

– Атомы, ты говорил, делятся.

– А! Ну да. В общем, атомы этого радиоактивного воздуха делятся, от этого нарастает температура и может дойти до такой концентрации, что пойдёт… этот… ну, распад, или что там! В общем, воздух может взорваться, а радиация вырвется в атмосферу. Во как, понял! А ты говоришь.

– Я молчу, - улыбнулся я.

– Нет, ну, вообще! Сволочи умные. Даже после смерти, гниды, мстят! Поэтому, гниды.

– Понятно. А ты ещё говорил про муравьёв. Это кто такие?

– Маленькие такие роботы. Биороботы. Тоже наёмники Ливекса и Сико. Их запускают в капсулах с самолётов, капсула в воздухе лопается, а оттуда высыпаются эти муравьи. Потом они падают на землю. Радиус поражения три километра. И муравьи эти начинают расползаться во все стороны. Их обычно рассыпают после атак. Они ищут выживших. У каждого муравья в голове сканер и подробная информация. Он думает. И соображает. Если находит своего по каким-то там признакам… ну, эти признаки заложены в его программе... И если находит своего, подаёт команду базе, с координатами, со всей фигнёй. Те прилетают и забирают. А если находят противника – набрасываются на него и пожирают своими челюстями. Твари редкостные! Бегают быстро, убежать от них сложно.

– А если будет один муравей?

– А без друзей они тоже хороши! Он залезет тебе в нос или в рот, или в другую дырку, и всё! А может просто вонзиться тебе в кожу, вгрызться, как крохотный буравчик! Там, внутри будет ползать и разрывать ткани до тех пор, пока ты не сдохнешь. Так что, лучше если их много. Так гораздо быстрее. Один будет тебя жрать изнутри часами, а ты будешь орать и корчиться от боли. Так что, когда они появятся, смотри в оба, чтобы никто на тебя не залез. Почувствовал, что ползёт по телу, сразу отдирай. Если начал уже вгрызаться, режь ножом, вырезай по живому, ори от боли, но режь, иначе потом никто тебя не спасёт. Вот так, понятно?

– Славные зверушки.

– Очень славные!

– А когда их будут разбрасывать?

– Так, уже разбросали! Когда ты ещё валялся без сознания. Пролетел самолёт и кинул три капсулы. Ты думаешь, чего мы тут сидим?! Мы от них прячемся!

– Они не заметят наш купол?

– Хрен его знает… - насупился трубач. – Я не в курсе. Но пока нету их, и то хорошо. А ты всё равно следи, понятно!

И трубач зачесал свою пятую точку, словно бы почувствовал муравья.

– Муравей? – испугался я.

– Не. Просто жопа чешется. Не мылся уже два месяца. С этой войной, гад! А где тут помоешься! Сам понимаешь!

– Понимаю.

– Ну, во…

– И долго мы тут будем сидеть?

– Да не знаю я… – Он нагнулся и посмотрел на генератор купола, что лежал, оказывается, рядом с его ногой. – Заряда осталось на пятнадцать минут… примерно. Так что, вскоре нужно будет рвать отсюда. – Трубач внимательно осмотрел то, что было снаружи. – Не всё так плохо, парень, - сказал он. – Где-то через минут двадцать мы войдём в красную зону. Эти муравьи теряются от красного света, у них там что-то в мозгах замедляется, и они становятся менее опасными. Заторможенными. Так что, нам везёт. Может, и сможем прорваться через сопку. То есть две сопки. А там уже база.

– А что за красная зона?

– Это же спутник. Мы находимся на естественном спутнике газового гиганта. Этот спутник крутится вокруг этого гиганта, а гигант, он разноцветный. Видишь, небо стало слегка розоветь? Вот. Мы подходим к огромному участку на газовом гиганте, который окрасит всё здесь в красный цвет. Это большой шторм на гиганте, и он красного цвета. Понял? Свет отражается, и здесь всё краснеет.

– А, - протянул я; помолчал немного и сказал: – Знаешь, о чём я подумал только что?