Снова сидим молчим. В голове крутился ещё один вопрос, но задавать его я не решился: почему здесь, около Реера, идут военные действия, ведь известно же (да и Инструктор ничего такого не рассказывал), что война не добралась до этой системы; тем более, Реер очень далеко от фронта. Что это всё значит? Не решился задать этот вопрос, потому что я-то для моего собеседника – тайный агент Элкапирро, поэтому должен знать всю подноготную; Элкапирро убит не так уж и давно, а нападение на Маану должно было планироваться задолго, – это не сиюминутное решение; нужно хорошо всё просчитать, сопоставить тактические ходы, организовать; наверняка, планировал эту атаку именно Элкапирро, а я – его агент – должен был быть в курсе. А я не в курсе. Какой же я тогда агент?

Не буду спрашивать. Надеюсь, узнаю по ходу дела; надо просто слушать внимательно.

Трубач сидел тихо с закрытыми глазами.

Трубач… Он же сказал, как его имя, а я… Чёрт! Я забыл, как его зовут! Переспросить? Нельзя. Я сказал, что я наполовину киппон, а любой киппон должен запросто запоминать все эти вычурные и сложные имена. Что делать? Как теперь к нему обращаться? Чёрт… Промашка. Я всё-таки хреновый тайный агент!

Ну, ничего, на ошибках учатся; жизнь меня закинула в эту кашу, значит, судьба такая, и я думаю, судьба – не дура, она дала мне шанс попрактиковаться. Буду воспринимать это так.

С трубачом просто и можно позволить себе сделать пару ошибок. Главное, впредь такие ошибки не допускать. Потому что дальше, если вырвусь отсюда, будет гораздо сложнее.

О чём вообще думал тот Инструктор, посылая неопытного зэка в такое дело?! Понадеялся на мой ум? Или на случай? Не знаю. Но я здесь, и теперь надо выкручиваться, как бы не было тяжело.

Он всё ещё сидит с закрытыми глазами. Устал бедолага. Да и я тоже чувствовал себя не лучше.

И в этот момент что-то тихо пискнуло.

Ну вот, и всё. Так пищит генератор купола, когда разряжается.

Размытая картинка мира медленно получила резкость. Дохнул ветерок. Наши шлемы автоматически активировались, оградив нас от удушливой атмосферы.

Трубач открыл глаза и осмотрелся.

– Всё, - сказал он. – Лафа закончилась. Вставай, вюр Кирпе.

В отличии от меня, он запомнил моё имя! Ну да, ему проще было, – он знал его заранее.

– Куда пойдём? – спросил я.

Он молча махнул рукой куда-то вверх по склону и пошёл, не оборачиваясь.

Странно. Он оставил меня одного. Почему? Неужели, доверяет? Ну, ладно… пойду за ним. Что ещё мне остаётся? Корабля нет, идти некуда, я на чужой планете, война… Только за ним, больше некуда. Поймает меня кто-нибудь ещё, кто знает, что со мной сделает! А этот… трубач!.. какой-то простой, бесхитростный, даже добрый.

Я шёл и смотрел ему в спину.

Поднимались мы по крутому склону. Шли медленно. Трубач внимательно смотрел под ноги; очевидно, опасался муравьёв. Мне, кстати, тоже не мешало бы также смотреть, а то ещё, чего доброго, познакомлюсь с этими милыми био-букашками.

Где-то вверху маячила вершина. До неё метров двести.

Как и говорил трубач, свет быстро менялся. Планета входила в «красную зону». Потемнело, стало немного жутковато. Красный свет всё больше концентрировался, меняя всё вокруг. Планета всё больше напоминала ад.

Хотелось бы увидеть этого громадного космического соседа, вокруг которого крутилась эта планета, но атмосфера тут такая плотная, что ничего не видно; раньше она была серая, а теперь потяжелела, окрасилась сначала охрой, а теперь превратилась в давящую, угнетающую красноту, которая словно кровавая бездна, всё сгущалась и сгущалась.

Темнело на глазах. Не прошли мы и ста метров, как вокруг стало всё тёмно-красным. Даже некогда жёлтая сера под ногами потемнела и покрылась словно бы ржавчиной.

Поднялся ветер. Мой спутник обернулся и сказал, чтобы я был начеку, – ветер ни с того, ни с сего может так рвануть, что сдует с этой скалы и полечу я вниз, как бревно. Поблагодарил. Принял к сведению. Шёл аккуратно. Каждый шаг просматривал на наличие букашек и твёрдой поверхности. Иногда под ноги попадались крупные камешки, наступив на которые нога могла подвернуться; уклон здесь опасный, сорваться вниз – пара пустяков. Приходилось придерживаться за большие валуны, которые изредка попадались на пути.

Вершина почти рядом. Интересно, что там? Надеюсь, ничего плохого… Да, надежда слабая.

Резкий порыв ветра заставил остановиться. Меня качнуло, но всё же я смог удержаться на ногах. Трубач многозначительно кивнул и махнул, мол, пойдём дальше. Пошли.

Ветер дул всё сильнее. Небо было уже совсем красное. Темно. Жутко. За каждым камешком мерещились ужасные твари. Тени ползли, словно живые. Кровавая атмосфера наполняла всю душу и вгрызалась в мозг своими клыками.

И вот мы наконец дошли. Ветер обдал нас песком, пролетев мимо, как невидимый и грозный призрак.