Это был невероятный взрыв! Ослепительная вспышка, волна раскалённого воздуха, адское пламя, неописуемой силы удар!..

Хоть мы и находились почти в километре от эпицентра, но нас тут же смахнуло и понесло чёрте куда, как две пылинки. Тело получило оглушающий удар. Скафандр превратился в раскалённую сковородку. Ничего не слышно и не видно!..

Затем ещё один удар… Но это уже не ракеты – это я упал в заросли кустарника.

Неужели живы? Не верю! После такого невозможно выжить! Но поверить придётся, потому как всем телом я ощущал невыносимую боль. В голове шумело, мир вокруг кружился, скафандр раскалён, и каждое движение приносило новую порцию боли.

Где-то на краю подсознания я услышал отдалённые звуки. Это бой. Вернее, не бой – это истребители кидаются на виман, как мелкие шавки на слона.

На виман?..

Разве его не разорвал тот взрыв?!

Преодолевая болевой спазм, я слегка приподнял голову. Увидел мечущиеся треугольники.

Виман… всё так же висел на своём месте. Невероятно… Ему хоть бы что! Такой адский взрыв должен был разнести его на молекулы, а виман даже с места не сдвинулся! Как такое может быть? Из чего он сделан? Да и, настоящий ли он? Я отлично помнил, как сквозь него пролетали плазменные заряды и взорвались на стенках кратера. А он плевал на них, на всех, и продолжал висеть, и хоть бы хны.

Стоп, а где же трубач? Я медленно поворачивал голову из стороны в сторону. Тяжёлые веки еле-еле двигались, самопроизвольно закрывались. Я понял, что могу в любой момент потерять сознание.

Где-то в голове пронеслась мысль о том, что если мой скафандр так пострадал, то что же со скафандром трубача, который не мог похвалиться совершенством! Трубач, скорее всего, уже труп... Жалко парня, хороший был человек… добрый, отзывчивый и бесхитростный…

Свинцовые веки закрылись сами. Я этого даже не заметил. По телу прошёл сжимающий кожу холодок; мурашки; писк в ушах; одурманивающая слабость…

По-моему, я потерял сознание… Хотя, может быть, и нет – сказать трудно.

В какой-то момент почувствовал, что тело налилось свежестью, воздух приобрёл кисловато-сладкий привкус. Словно бы микроскопические иголочки прошлись от пяток до макушки, от чего волосы встали дыбом. Странно… что всё это значит?

Дыхание выровнялось. Полегчало. Боль поутихла. И тут до меня дошло: скафандр! Он лечит меня! Как я мог забыть! Это же входит в его функции! Скафандр, как и я, – часть корабля, мы – единое целое. Эта часть корабля, которая выжила, помогает теперь мне встать на ноги.

И всё-таки, где трубач?..

Не прошло и минуты, как я смог сесть.

Кругом – густые заросли; ветки кустарника упругие, гнущиеся были переплетены, словно паутина. Я сидел, как в гамаке. Очевидно, удар от падения был смягчён именно этими ветвями, так что, мне повезло. Но повезло ли трубачу? До сих пор его нигде не было видно. Надо поднимать задницу и искать его.

Невдалеке постоянно мелькали истребители, которые тщетно обстреливали виман. Странный какой-то корабль. Для чего он здесь появился? Мы с трубачом ему, оказывается, не нужны; в бой с истребителями он не вступает… Тогда, что он тут делает? Но об этом можно подумать и позже, главное, найти моего спутника.

На какое-то мгновение в голове у меня промелькнула мысль о том, что сейчас именно тот момент, когда я могу запросто сбежать; я не забыл, что на самом деле я пленник, и этот трубач ведёт меня в тюрьму. В тюрьму очень не хотелось. Но, помнится, трубач говорил правильные слова, что без него я здесь пропаду. Именно так. К сожалению, именно трубач меня и спасает сейчас, без него я останусь на этой планете и конец мой будет очень мучительным. К тому же этот малый мне понравился несмотря на то, что киппон да к тому же ещё и вояка, а вояк я терпеть не мог.

Но трубач… Не мог я его бросить. Просто не мог.

И я начал копошиться.

Кустарник был до такой степени плотный, ветки так сильно переплетены, что продраться сквозь него было невозможно. Придётся лезть прямо по ветвям.

Впору было удивляться, как я так быстро пришёл в себя и мог двигаться! Я удивлялся и продолжал ползти по-пластунски по ветвям кустарника, словно бы плыл по морю. Кустарник был похож на плоское поле: бледно-жёлтая долина или груботканое полотно. О таких растениях я никогда не слышал. Впереди увидел вмятину. Вмятина чуть больше человеческого роста. Наверняка там лежал мой спутник. Мёртвый? Сейчас узнаю.

Подполз и увидел его. Трубач лежал в гамаке из ветвей… и шевелился! Живой! Нырнул к нему.

– Ну, как ты?

– Пошло бы оно всё к чёрту!

Да, живой дядька! Я сам не заметил, как расплылся в довольной улыбке.

– Скафандр цел? – спросил я его.

– По-моему да. Даже странно.

– Сам как?

– Ну, меня только что зафутболили, хорошенько приложили об стену, потом поджарили, а потом положили тут в травы мариноваться до готовности. А так, ничего, жить буду.

Я улыбнулся. Хорошо, что он выжил.