Ну, что ты будешь делать! Для чего туда идти? Но я, как последний дурак, пошёл за трубачом. Вот, зачем?! Что я там забыл?!

Я шёл... В голове одна лишь нецензурная брань. Но я шёл...

По обе стороны тянулся тускло освещённый коридорчик. В памяти тут же всплыло то, что было в армии. Эти истребители были знакомы мне, и с тех пор не изменились. Расположение отсеков известно, поэтому ориентироваться будет легко.

И пока всё тихо, мы медленно шли вперёд. Жестом я указал трубачу направление; если пройти вправо по коридору, то попадём в кабину пилотов. Этой махиной в основном управляет один пилот; но есть ещё и второй, который может в полной мере заменить при необходимости первого. Вести огонь могут оба пилота.

Во время короткой схватки я насчитал пять гнид; значит, тут была целая команда, а команду посылают на задание, насколько мне известно, в особо опасных случаях. Видимо, гниды посчитали этот вылет очень опасным; и тут же мне стало ясно: они-то в начале охотились не на нас и вылетали не для того, чтобы посоревноваться с киппонами, а для захвата или уничтожения вимана.

И если здесь применялась целая команда, то следует быть очень внимательным, так как гнид может быть больше, чем пять.

Трубач крался рядом. Наши плечи почти соприкасались, потому что коридор был довольно узкий.

Шаг за шагом мы приближались к кабине пилотов. Кабина открыта. Тихо и осторожно заглянули внутрь. Никого. Пилотские кресла пусты.

Трубач немного вернулся назад и методично осмотрел наши тылы. Сзади тоже никого. Можно, конечно, немного перевести дух, но расслабляться не стоит, ведь в этой машине до чёрта укромных мест, где можно спрятаться.

И проклятые гниды всё-таки нашли такое место!

В то время, когда я осматривал панель управления, пытаясь воскресить в памяти подзабытые функции, сзади что-то шлёпнулось. Боковым зрением мне удалось подсмотреть, что трубач мигом обернулся, но последующие события произошли слишком быстро для того, чтобы я мог уловить всё то, что делал трубач. А, как оказалось, улавливать стоило, так как досталось ему знатно.

Два гниды прятались на потолке в каком-то углублении; при их способности лазать, прыгать и прилипать к различным поверхностям такое обстоятельство не удивляет. Один гнида бросился на меня, но не успел застать врасплох. Мне повезло. Я обернулся как раз вовремя и пустил в него всё, что осталось в магазине. Всё – пуль нет. Но зато гнида разорван. Но вот, трубач… Как мне стало известно потом ему не повезло с самого начала. Падающий сверху гнида словно бы нарочно целился в ногу несчастного трубача. На лету он молниеносно высвободил один из своих когтей и вонзил его бедняге чуть пониже колена; затем со всей своей гнидовой дури рванул назад острую конечность, от чего оторванная нижняя часть ноги трубача с размаху врезалась в стену. Тот моментально повалился на пол.

Он-то повалился, но боевого духа нисколько не утратил; сказался, наверное, шок и нахлынувший адреналин. Трубач тут же открыл огонь. Запищал гнида, отступил, брызжа чёрной кровью. Затем снова бросился на трубача…

Как раз в этот момент я и «освободился», покончив со своим противником. Передо мной возвышался лоснящийся панцирь гниды. Сам же урод был повёрнут «лицом» к трубачу, несясь на него, как ураган.

Мой мозг работал словно в гиперрежиме; правда выдал самую смешную нелепицу, которую только можно было придумать за долю секунды: зная, что пуль нет, я схватил винтовку за дуло и со всей силы рубанул по панцирю гниды, как мечом.

Тот не ожидал такой наглости. Тут же обернулся. Расставил свои конечности. Мелькнули два когтя. Он чуть было меня не достал! Недолго думая, я снова рубанул его винтовкой. Тот слегка завалился назад. Я наступал. Гнида выставил вперёд коготь… но вдруг, почему-то упал, словно подкошенный. А потом я услышал громкий крик:

– Добивай эту мразь! Добивай его!

Кричал трубач, который лежал на полу и копошился. Только сейчас мне стало ясно почему упал гнида – трубач здоровой ногой сделал уроду прекрасную подножку. Я не стал медлить (медлить с гнидами смертельно опасно!) и воткнул дуло винтовки ему в тело. Даже не знаю, куда я попал: то ли в шею, то ли в живот… трудно понять у этих тварей, что где находится! Но от моего удара ему явно стало плохо. Он пищал, пытался отбиваться, брызгал кровью, а потом немного поутих и стал яростно орудовать челюстями.

Заметив эти движения, трубач заорал, как сумасшедший:

– Убей его! Убей! Не дай ему раскусить ампулу!

Тут же вспомнился рассказ трубача о том, как такая же тварь отравила их лабораторию.

Во рту гниды что-то сверкнуло. Я тут же вонзил дуло винтовки чуть пониже челюсти и стал яростно дёргать своё импровизированное оружие в разные стороны. Гнида чуть обмяк, конечности перестали дёргаться, послышался тихий писк и словно бы тяжёлый вдох. Я не останавливался и всё трепал его и без того разорванную шею.

Видимо, я всё же успел. Гнида окончательно подох. Я, наконец, вырвал дуло винтовки из его шеи и присмотрелся.

Да, он точно сдох. Слегка пригнулся, чтоб рассмотреть получше. Нет, не дышит. Не двигается. Сдох. И только теперь я увидел ту самую капсулу. Маленькая продолговатая горошина вывалилась из его рта сквозь челюсти, которые больше походили на жвала. Капсула упала на пол. Она слегка светилась изнутри. Я взглянул на трубача. Тот лежал, тяжело дыша; я отчётливо слышал его дыхание, похожее на свист.