– Кого здесь убили?

– В смысле? – нахмурился Итан.

– Ты за уборку принялся. Значит, у тебя случился припадок или тебе срочно понадобилось скрыть следы преступления.

– Ха-ха, очень смешно, – откликнулся он. – Я знаю, что тебе в последнее время хватает тревог, вот и решил помочь. Прибраться немного, – он помахал шлангом пылесоса.

– Мне нравится.

– В самом деле?

Я скользнула к нему.

– Мужчины со шлангом в руке меня заводят…

– Правда? – Итан поднял брови. – А ты бы видела, как я орудую шваброй!

Он обнял меня за талию и привлек к себе. Из наушников, отложенных на кофейный столик, по-прежнему играла Wild Thing. Итан поцеловал меня. Знаю, ты бы сейчас закатила глаза и начала ворчать, что, если муж в кои-то веки изволит пропылесосить ковер, это еще не значит, что надо ему тут же отдаться в знак благодарности. Но на этот раз Итан действительно постарался мне угодить. Так что я позволила ему трахнуть меня, перегнув через подлокотник нашего дизайнерского дивана, а потом, когда он тут же бросился наверх в душ, позабыв про всякую уборку, подобрала оставленный пылесос и закончила начатое.

– Это еще что? – Голос у меня за спиной был так суров, что я даже не сразу опознала Итана.

Обернувшись, я уставилась на блистер, который он держал двумя пальцами. Мои противозачаточные таблетки. Когда тебя на чем-то ловили, ты всегда начинала мямлить и оправдываться, а я, наоборот, становлюсь холодной и твердой, как камень. Так что я взглянула мужу в глаза и ответила:

– Ты прекрасно знаешь, что это.

– Мне казалось, мы прекратили предохраняться.

– Прекратили. А потом я передумала и начала снова. – Я вздернула подбородок. – А зачем ты у меня в тумбочке ковыряешься?

– Разбирал постиранное белье. – Итан встряхнул пакетиком, и таблетки откликнулись из своего пластикового узилища дружным шорохом. – Почему ты опять стала их принимать?

Он злился на меня, явственно и сильно, и я могла бы соврать; пожалуй, мне стоило это сделать. Но я столько времени притворялась перед другими, что решила хотя бы с собственным мужем быть честной.

– Тебя никогда нет дома. Ты вечно на работе. Если у нас появится ребенок, мне придется целиком и полностью взять его на себя.

– Это твоя гребаная работа.

– Что, прости? – задохнулась я.

– Не обсуждается, – отрезал Итан. – Выкинь эти таблетки. Все до единой.

Я была зла, к тому же меня застали врасплох, но обида все-таки взяла верх над растерянностью.

– Ты никогда ничего со мной не обсуждаешь. Просто устанавливаешь правила и ожидаешь, что я буду им следовать. Давай хоть раз поговорим.

– Ладно. Хорошо. На что ты тратишь все свое время, Ада? Готовишь, убираешь, устраиваешь вечеринки. Пора уже обзавестись какой-то целью в жизни. Придать существованию какой-то смысл.

Я, конечно, знала, что именно так меня воспринимают другие – друзья с детьми, друзья без детей, но с карьерой, а то и ты, Эл, – но я и помыслить не могла, что точно так же думает и мой муж. Было больно. Очень больно. С другой стороны, я ведь сама напросилась, верно? Мне хотелось откровенного разговора, и я его получила.

– Мы так и договаривались. – Итан просто-таки сочился злостью и уверенностью в собственной правоте. – Я работаю. А ты занимаешься домом и растишь гребаного ребенка.

– Наш брак – это тебе не очередная рабочая сделка, Итан.

– Брак – это в первую очередь договор. Гребаная сделка в чистом виде. Ты сама на себя не похожа с тех пор, как начала ходить к психологу. Я подумал, ты повеселеешь, если я займусь какой-нибудь домашней ерундой.

Значит, на самом деле он взялся за пылесос не для того, чтобы помочь мне, а чтобы помочь в первую очередь себе. От этой мысли стало горько.

– После каждого сеанса терапии ты начинаешь вести себя со мной совершенно непонятным образом, – рявкнул муж. – Не знаю, чем тебе там голову забивают, но впредь я тебя туда не пущу.

– Вообще-то, это была твоя идея.

– Значит, ты больше не будешь ходить на терапию.

– Я тебе не очередной стажер. Ты не имеешь права указывать мне, что делать.

– Да, ты не стажер. Они мне достаются бесплатно. А ты обходишься в целое состояние.

Мне захотелось отвесить ему пощечину.

– И ты еще спрашиваешь, почему я не желаю заводить от тебя детей.

Итан швырнул блистер с таблетками на стол и с громким топотом ринулся наверх.

Я дернулась следом, но тут зазвонил телефон. Я не стала брать трубку: это была Руби, а меня сейчас меньше всего интересовало, до размеров какого фрукта увеличился ее ребенок и насколько у него на этой неделе обозначились ноготки. Но кузина сразу же прислала текстовое сообщение с отчаянной просьбой перезвонить. Поддавшись любопытству, я набрала ее номер – и услышала, что Руби только что видела нашего папу, медленно бредущего по городу.