– Да быть такого не может, он же на рыбалку уехал на все выходные.

– Он был злой и пьяный и направлялся к центру. Мне кажется, он собирается повидать Ричарда.

– Ричарда?

– Начальника Элоди. Ты разве не смотрела новости? Он там целую историю газетчикам выкатил про ее распущенность, про то, что она флиртовала с посетителями ради чаевых и что он уволил ее за постоянные отгулы якобы по болезни. И еще предположил, что дядя Мартин сам имеет какое-то отношение к исчезновению дочери. Так что решила предупредить тебя на всякий случай…

Поблагодарив, я повесила трубку и, даже не предупредив Итана, куда собираюсь, схватила ключи от машины и выскочила из дома. Припарковавшись в центре, я быстрым шагом направилась вперед – и сначала услышала, как папа на кого-то кричит, а потом заметила большую толпу. Протиснувшись вперед, я увидела, как папа прижимает Ричарда к огромному стеклянному окну «Кружки».

– По-твоему, можно бегать и рассказывать каждому встречному, что это я виновен в исчезновении собственной дочери?! – рычал папа в Ричарду в лицо. – Ты, хорек безмо… – Он занес кулак.

– Пап, не надо! – крикнула я.

Он обернулся на мой голос, и Ричард, воспользовавшись секундной заминкой, толкнул его в грудь. Папа отшатнулся и рухнул наземь. Толпа, охнув, подалась назад.

Бросившись вперед, я упала рядом с папой на колени.

– Не ушибся? – уточнила я, помогая ему встать на ноги. От папы несло виски, а лицо исказила гримаса ярости.

– Да все так считают! – огрызнулся Ричард, оглядываясь на папу. – Прошу засвидетельствовать: я не солгал ни на йоту, Элоди строила глазки каждому встречному-поперечному, лишь бы чаевых побольше оставляли.

И тут папа ему врезал.

Мгновение назад я еще держала отца за руку, а спустя миг его кулак впечатался Ричарду в лицо. Тот отшатнулся, хватаясь за челюсть. Папа бросился вперед, и какой-то незнакомый мужчина оттолкнул меня прочь и схватил папу, прежде чем он успел ударить еще раз. А следом вмешались и остальные, растаскивая драчунов подальше.

Ричард еще не успел вытереть кровь с губы, а сквозь толпу уже протискивались двое полицейских. Они оттащили папу в сторону. Видимо, кто-то успел вызвать полицию еще до того, как я приехала. Какая-то женщина рядом со мной снимала происходящее на телефон, и, оглядевшись, я обнаружила, что таких доморощенных операторов вокруг хватает.

– Вас ничего не напрягает? – с вызовом спросила я, и женщина вздрогнула, а потом оглянулась на меня и пренебрежительно огрызнулась:

– У нас свободная страна.

Я подошла к полицейским и попыталась объяснить ситуацию, но они не стали ничего слушать. А потом ситуация и вовсе покатилась по наклонной – папу затолкали на заднее сиденье патрульного автомобиля, а я не смогла помешать, Эл, я вообще ничего не смогла сделать. Не прошло и полминуты, как я уже стояла с телефоном, дожидаясь ответа Кристофера. И, услышав его голос, торопливо начала пересказывать произошедшее, но он спокойно меня оборвал:

– Ада, выдохни, все будет хорошо. Расскажи с самого начала.

Я вернулась к собственной машине и, устроившись на сиденье, объяснила все подробно.

– Посмотрим, что я смогу сделать, – ответил Кристофер, – а ты пока поезжай домой. Я тебе перезвоню, когда появятся какие-нибудь новости.

Когда я приехала домой, солнце уже садилось. Итан исчез, а вместе с ним – сумка с командировочными вещами. Я позвонила ему пятнадцать раз, и все пятнадцать раз он не ответил. Тогда я отправила голосовое сообщение:

– Ты мой муж. Знаю, мы поссорились, и очень серьезно… но ты мне очень нужен.

Ты бы сейчас фыркнула, если бы услышала такое: мужик нужен. Тебе-то он никогда не был нужен. Для тебя любовь служила приятным бонусом, но не целью. Вы с Ноа совпали, как две шестеренки, – сразу заняли положенные места в жизнях друг у друга, как будто так было задумано с самого начала. А мы с Итаном не такие. Мы вообще не совпадаем. По крайней мере, больше не совпадаем. Но он по-прежнему мой муж, и, хотя «пропавшие сестры и арестованные отцы» в перечень свадебных клятв не входят, я полагала, что под определение «в горести» они вполне попадают. Но Итан не отвечал. И вообще после моего очередного звонка и второго голосового сообщения телефон отключил.

Я нервно расхаживала по дому, и аккурат в тот момент, когда терпение у меня лопнуло и я потянулась, чтобы набрать номер Кристофера, он сам мне позвонил.

– Слушай, Ада, – начал он вместо приветствия, – не буду тебя утомлять долгим вступлением: новости плохие. Ричард не собирается отзывать обвинения.

– И что теперь будет с папой? – Меня так затрясло, что пришлось сесть.

– Его обвинят в…

– Так, погоди, – перебила я, – папу вообще не должны ни в чем обвинять. Ричард же сам его провоцировал!