– Эй! Гарри! Мне еще долго ждать?

– Иду, - прочавкал селектор в ответ - видимо, Гарри что-то спешно дожевывал.

– Молодец!
– похвалил Бака и третий налетчик, маленького роста.
– А теперь полезай в мешок.

– Только врежьте мне сначала по голове.

– Ну, за этим дело не станет, - ласково заверил голубоглазый.

Два мешка - один с Баком, второй с помощником повара Гарри, - влетели в камеру рефрижератора, и тяжелая дверь захлопнулась за ними.

– Слышь, Володя, - дернул голубоглазого за рукав его невысокий напарник.
– Зачем нам эта мразь? Может, пока не поздно, прихлопнем обоих?

– А...
– досадливо отмахнулся Бачей.
– Мелочевка. У меня на таких даже и рука не поднимется.

– Смотри... тебе видней, - покачал головой Литовченко.

– Ну что, вперед?
– Бачей оглядел свою команду.

Состояла она из Литовченко, Люка Тенесси, который обеспечивал "техническую" сторону операции и Джефри Гордона. Джефри, первоклассного пилота-вертолетчика, рекомендовал Фитцжеральд, и на него возлагались особые надежды - если удастся добраться до вертолета на крыше.

Бачей возглавлял предприятие.

– Вперед, - энергично кивнул Литовченко и вместе с Люком стал подниматься по лесенке на второй этаж. Бачей и Гордон остались пока внизу.

Бак Хиппи не обманул: вдоль всей стены коридора, на высоте человеческого роста, тянулись два тонких кабеля. Люк тотчас занялся ими, а Жора стал у дверей, ведущих во владения шеф-повара.

Ощупав кабели, Люк снял со спины ранец и извлек из него небольшой чемоданчик, щелкнув замками, распахнул его. В чемоданчике разместился прибор, напоминающий то ли небольшой компьютер с круглым экраном монитора, то ли сложный осциллограф.

Люк размотал два провода, идущих от него.

Провода заканчивались толстыми иглами-электродами. Люк воткнул иглы в кабель и склонился над прибором. Завертел какие-то ручки. На индикаторах прибора заметались стрелки. Люк до отказа опустил вниз ползунок на приборной панели и повернулся к Литовченко:

– Все, сейчас у них полетят мониторы, минут через двадцать они пойдут по кабелю - если догадаются.

– О'кей! Берем кухню!
– Жора тихонько приотворил дверь кухни, осторожно глянул внутрь.

Повар, к счастью, стоял к нему спиной. Честно говоря, Жора надеялся увидеть розовощекого толстяка, но, увы, повар Лича был на удивление мал, тощ и тщедушен. Единственное, что указывало на его профессию, так это белоснежные, щедро накрахмаленные колпак и фартук. Впрочем, наверняка это субтильное создание умело верещать громко и противно. Можно было бы прихлопнуть его из револьвера с глушителем, но электронное "ухо" в стене... звук падения тела... А главное - Жоре, как и Бачею минуту назад, стало жаль это мизерное создание.

Литовченко вздохнул и вынул из кобуры на поясе "кольт" с глушителем. Затем решительно проскользнул в кухню, встал у входа, широко расставил ноги и навел ствол на колпак повара. Тот как раз дегустировал из черпака свое кулинарное творение. Найдя его, видимо, незавершенным, повар покачал головой, отложил черпак, вытер руки о фартук и медленно повернулся.

Глаза его расширились от ужаса, затем рот проделал ту же процедуру, и на худом лице образовались три одинаковые окружности. В глотке его что-то булькнуло. Жора быстро поднес указательный палец к губам, затем многозначительно постучал им по стволу револьвера.

Повар благоразумно захлопнул рот и невольно покосился на камеру под потолком. Литовченко отпустил камере уничижительный взгляд и сделал жест, хорошо понятный мужчинам всего мира.

Повар пожал плечами. Жора, опять-таки пальцем, поманил его к себе. Тот так энергично закачал головой, что едва не уронил колпак. Литовченко не стал настаивать и пошарил глазами по кухне. Взор его остановился на громадной холодильной камере. Он переложил "кольт" в левую руку и шагнул к камере. Убедившись, что внутри достаточно пространства, а, главное, дверь не отворяется изнутри, Жора великодушно отключил электропитание и галантным жестом пригласил повара.

Тот было опять заколебался, но Жора решительно взвел курок. Повар задом, не отрывая взгляда от черного зрачка "кольта", попятился к приготовленной холодильной камере, что стала его камерой заключения. Жора одобрительно кивнул, погрозил повару напоследок и захлопнул за ним дверь. Забыв про шлем, хотел смахнуть пот со лба, но рука наткнулась только на холодный пластик.

– Порядок, - шепнул Жора в микрофон шлема.
– Можно подниматься на кухню.

Его звенящий шепот услышали в наушниках не только четверо непосредственных участников операции. Слышал его и Сергей Надеждин.