– Просто я хотел бы с вами поехать, – выговорил он наконец. – В команде.

– Да сказал бы уже сразу. Но... нафига тебе это? Тебе глаза лечить надо, операцию делать. А не по трассе гоняться. И вообще...

– Балласт не нужен?

– При чем тут «балласт – не балласт».

– То есть, ты думаешь: вот человек от скуки бесится?

– Примерно так и думаю, – сказал я жестко. – Я тебе честно скажу: если бы я жил, как ты, я бы вообще не заморачивался с этим автобусом, я бы…

– Ты бы прежде всего ничего не видел, – прервал меня Мишка, и я подумал: вот черт, опять неловко получилось.

– Я не про глаза, – сказал я. – Я про возможности.

Получилось еще хуже.

– Есть еще одна причина, – решился я. – Мы едем, чтобы… как бы тебе сказать? Подзаработать денег.

– Честным трудом?

– Свободным поиском.

– Я тоже так хочу, – вырвалось у него.

– Ты хочешь денег? Это я хочу денег. И Макс. И все. Потому что у нас их нет. Мишка, ты хороший парень, но это не твоя проблема: ты станешь адвокатом…

– Не стану…

– Да куда ты денешься. Вылечишь глаза, станешь адвокатом, или мэром Москвы, или министром иностранных дел…

– Никем я не стану.

– И хорошо еще, если мы с тобой встретимся где-нибудь вот так, как сейчас, а скорей всего, я буду читать про тебя в газетах, как про Бориса Николаевича… – я выкладывал все это, как будто забивал гвозди в крышку гроба, а сам понимал, что говорить этого не нужно, что он этого не заслужил. Но парень должен был понять, наконец: рождественская сказка закончилась. Ему лучше не привыкать к нам, а нам – к нему. Папе следовало подарить ему щенка лабрадора, а не четверых взрослых ребят, пусть и не злобных, но с дурными привычками... Он смотрел на меня во все свои несчастные глаза, а я все говорил и говорил – пока сзади не подошел Макс.

– Пит, ты чего?

Я умолк на полуслове.

– Пойдем-ка, вопрос есть, – сказал он.

Мы отошли в сторону.

– Я так понимаю, Мишка с нами хочет? – чрезвычайно спокойно спросил Макс.

– Хочет.

– Ну так и давай возьмем, – Макс пнул ногой толстую сосну. Дерево не шелохнулось. – О чем базар-то.

– Ты чего? Ты забыл, зачем мы едем?

– Какая разница. Едем брать кассу, – сказал он негромко. – Нам в банде пятый разве не пригодится? И папа адвокат, между прочим.

Макс, похоже, решил поиграть в Дикий Запад.

– Нет, я просто охреневаю, – я тоже заговорил криминальным свистящим шепотом. – У нас на хвосте висят какие-то уроды. Притом еще непонятно, сколько их. Вообще неизвестно, докуда мы доедем. Может, грохнут по дороге. И в это время к нам просятся пассажиры. Помнишь, корабль был такой – «челленджер»? Плохо кончил. А всё из-за туристов.

Я решил быть непреклонным.

– Пит, – сказал Макс. – Я тебя десять лет знаю. Так?

– Ну.

– Вот и не… Не надо этого. Скажи: ты не хочешь делиться?

Пораженный, я даже отступил на шаг:

– Я думал, это ты, Макс, не захочешь делиться.

– Надо дать человеку шанс, – ответил Макс фразой из какого-то фильма. – А деньги не имеют значения.

– А-а. Я все понял. Ты его в свою группу затащить хочешь.

– Ну не тебя же. У тебя слуха нет.

– Ну, ну... А вот мне интересно, что Шериф скажет? И Костик?

– Шериф не против, – сообщил Макс. – Он мне сам вчера говорил.

– Ага. За спиной все решили.

– Пит, я тебя уже просил: не надо этого.

– Если все накроется из-за него, ты что делать будешь?

– А я вот что сделаю: я его своими руками задушу.

Я усмехнулся.

Мишка, который так и сидел под деревом, смотрел в нашу сторону. Мы вернулись и встали прямо перед ним.

– Мы тут подумали и решили тебя задушить, – поведал я. – Но не сразу. А когда из-за тебя все дело накроется.

Макс положил руки Мишке на шею и легонько сжал. Охранник вдалеке прищурился.

– Живи пока, – сказал Макс. – Ты принят. До первой пьянки. А там на берег спишем.

– Я вообще-то не пью, – отвечал Мишка, неумело улыбаясь. – Вчера немного…

– А ты хоть помнишь, чего мне вчера говорил? – спросил я. – Как на жизнь жаловался?

– Смутно.

– Так я тебе напомню. Ты говорил: вот, ягуара мне отец в этот раз не купил, а поршак старый сломался... Придется теперь у парней автобус угнать. Типа вписаться пассажиром, а потом на трассе их в кювет выкинуть, одного за другим. Чтобы они там подохли в страшных судорогах.