Эпизод30. – Нет, Сережа, ты уж извини. Мы тебя ботаником звали и будем звать. А всё почему? А потому, что ты, блин, по жизни них…я не понимаешь. Какой, на хрен, у нас в городе бизнес может быть? Вот у землячков еще туда-сюда. У меня братан там остался, Стасом зовут. В местной ВОХРе работает. Совсем, говорит, другие масштабы деятельности.

Шурик раскраснелся, лез ко всем с поучениями, сам разливал водку, – одним словом, вел себя как дома. Бывший студент Сережа, крепко выпив, совсем загрустил. На реплики непрошеных советчиков он лишь кивал и почему-то с подозрением поглядывал на нас.

– Это… Макс, расскажи, как вы тачку покупали. Как вы на ней телок катать собирались. – Шурик уже узнал все новости про родной город и теперь хотел слушать истории о путешествиях. После четвертого стакана его явно манила романтика дальних странствий. И Макс, который от выпитого сам стал чем-то похож на развинченного бригадира кровельщиков, задвигал ему самые необычайные дорожные истории с новыми подробностями. Я боялся, как бы он не наговорил лишнего, но пока что всё было в порядке; да и Шериф внимательно прислушивался к Максовым речам, готовый прервать его выступление.

– Во как, Леха, салабоны-то развлекаются, – гудел между тем Колян. – Нам тут ни вздохнуть, ни пернуть. Работа без выходных. А они – сели да поехали. Типа в круиз.

– Не, Колян, – говорил Леха. – Это правильные пацаны. У них чего? Зима, лето, потом армия. Но уж последнее лето надо так отгулять, чтобы на всю жизнь запомнилось.

– Кстати, Сережа… ты не против, если мы тут еще гостей пригласим? – спросил вдруг Шурик. – Вижу, не против. Не бойся, на твой счет не запишем. Щас я номерок наберу…

– Шурик, ты о чем говоришь? – спросил я (мы давно перешли на ты). – Может, мы лучше на воздух погулять сходим? У нас Костику вон совсем поплохело…

– Ну да, чего-то молодой закосил, – согласился Шурик. – А может, он у вас еще не того? Костян, ну-ка, проснись! Костян, ты как к бабам относишься?

– Можно, я не буду, – пробормотал Костик. Он отрубался на глазах.

– Мы выйдем, – сказал я и повел своего больного друга на улицу.

За домом был то ли пустырь, то ли сад. Мы присели на лавку. Костик согнулся, и его стошнило. Если вам противно это читать, не читайте.

– Почему мне так плохо? – спросил вдруг он.

– Потому что водку пил, – тупо ответил я. – Мне тоже не лучше.

– Нет. Мне кажется, что мы скоро все разбежимся.

Я сглотнул и попробовал дышать ртом.

– Ты жалеешь, что поехал? – спросил я. – Скажи откровенно.

– Откровенно, – повторил он. – Я бы с тобой куда хочешь поехал.

Вы можете смеяться, можете презирать меня, но тогда я сказал ему вот что:

– Ты дурак, Костик.

Всё, что было после, запомнилось по частям. Мы вернулись в подвал и увидели, что праздник продолжился с участием каких-то девиц старшего школьного возраста: Шурик с партнерами замутили вечеринку, как они выражались, «по полной программе». Досталось и нам. В один прекрасный миг я ощутил себя на заднем сиденье нашего автобуса, а рядом оказалась милая девушка в одной розовой маечке; потом почему-то снова было подземелье. Помню радостного Сережу, выходящего из подсобки: похоже, ему тоже обломилось кое-что сверх срока, отбываемого в одной камере с некрасивой бывшей однокурсницей, скороспелым ребенком и телевизором. Помню, как Макс, заметив, что я вернулся, закричал мне на ухо: «Опять всё тебе одному?» – и сам ломанулся по лестнице вверх, споткнулся и упал; а потом почему-то решил, что я над ним смеюсь, и даже попробовал ударить меня куда-то в плечо, так что вмешался мощный Леха и выставил его из помещения. Я выбрался на воздух вслед за ним, теперь уже действительно смеясь, и вот уже мы оказались в автобусе втроем – с одной девчонкой, – но об этом я вообще не стану писать, чтобы не смущать ваших чувств.

Часом позже я, кажется, снова вернулся в клуб и, оттолкнув кого-то, включил крайний компьютер. Долго вводил пароль. Наконец, увидел, что ответ получен, и открыл письмо: там было три главных слова – «приедешь – не удивляйся». «А я вообще уже ничему не удивляюсь, вообще ничему, – долго и сбивчиво объяснял я лежащему в кресле Костику. – Даже тому, что ты говорил». – «Я ничего не говорил, – простонал Костик. – Меня опять тошнит». Я смахнул со стола несколько стаканов, нашел налитый и залпом выпил. «Хорош-ш, – зашумели голоса в голове. – Хватит нажираться. Покойнику никто не пишет». – «Пошли вон, – обозлился я. – Это мои приключения, а не ваши». – «А ты все гониш-ш, – шипели по-змеиному голоса. – Не торопис-сь. А то успееш-ш». От всего остального запомнились только отдельные цветные картинки, а вот Шериф неожиданно врезался в память. Помню, он держал совсем размякшего Шурика сзади под мышки и как будто усаживал его в компьютерное кресло. Кресло вертелось, и посадка никак не удавалась. Вероятно, поэтому у Шурика из кармана выпала довольно толстая пачка денег, которую Шериф и подобрал, выразительно поглядев на меня.

– Братан у него в ВОХРе, – процедил Шериф. – Ты не понял? А я

сразу узнал. Похож. С-сволочь.

Я вспомнил наш первый выезд. Получалось, что с двух вооруженных автоматами гоблинов и началась вся наша история. Странно. Надо будет подумать об этом после.

Но после Шериф уже тащил меня на улицу, и в это время в подсобке что-то заискрило, и свет выключился. В темноте раздались чьи-то вопли, но Костик уже ждал нас наверху, а вскоре прибежал и виновник происшествия. Потом снова был автобус и безумный Макс за рулем. Никто за нами не гнался. Остаток ночи мы провели на другом конце города, в старом заброшенном парке на берегу Волги, где все расползлись в разные стороны, не обращая внимания друг на друга; помню, что я провалялся без сознания несколько часов. Когда же наконец проснулся в каких-то кустах от холода и сырости, то едва смог подняться. С трудом отыскал автобус. Влез внутрь. Посмотрел на спящую на заднем диване девчонку, ничего не понял. Нашел под сиденьем бутылку воды, с наслаждением глотнул. Потрепал девчонку за плечо. Та открыла глаза, вскрикнула и со всего размаху влепила мне по морде. Я зажмурился и сел на пол. Девчонка соскочила с дивана, наступив на меня, пробралась к выходу, и больше я ее не видел. И вообще ничего не видел, потому что отрубился вторично.

Так кончился еще один длинный день, а вернее сказать, начался следующий. Кажется, нам удалось в очередной раз вырваться из плена. Но о подробностях больше не спрашивайте. Только что я закончил несколько самых позорных страниц в нашей повести.

Эпизод31. Казалось, мы попали в центр циклона, как пишут в морских романах, – into the eye of a storm. Волны грохочут на горизонте, свернувшемся в воронку, а корабль трясет мертвая зыбь, и длится это недолго – как раз, чтобы моряки успели попрощаться друг с другом. Но мы слишком устали. Каждому было о чем поразмыслить, и молчание нарушалось разве что переговорами рулевого со штурманом. Сверяясь с картой, мы двигались к конечному пункту нашего путешествия.