— Я не сомневаюсь, что она тебе небезразлична, — сказал Винсент. — Тот факт, что ты пропустил матч против «Холчестера», чтобы быть с ней, доказывает это. Но дело не в твоих чувствах к ней. Дело в честности. Вы оба лгали мне. — Его губы сжались в тонкую линию. — Когда мы были в «Разъяренном кабане» после благотворительного матча, ты позволил мне снова и снова говорить о том, как я ценю, что ты не приставал к ней, и ты не сказал ни черта.

— Я знаю. — Чувство вины пронзило меня. — Мне жаль.

Это был мой первый раз, когда я извинялся перед Винсентом. Это было легче, чем я думал, потому что я имел это в виду. Если бы я был на его месте, я бы тоже расстроился.

— Мы собирались рассказать тебе на той неделе, когда ты вернулся в Лондон, — сказал я. — Но мы с тобой начали находить общий язык, и после твоей речи в «Разъяренном кабане» я еще больше забеспокоился, что ты не... воспримешь новость должным образом. Это я убедил Скарлетт отложить наш разговор. Я не хотел рушить наше перемирие так близко к началу сезона.

Оглядываясь назад, мы могли бы лучше справиться с ситуацией. Лучше взаимодействовать. Но эти вещи стали яснее задним числом, и было трудно принять правильное решение в тот момент.

— Тебе следовало просто сказать мне, — прорычал Винсент. — Я капитан нашей команды. Я переживаю за сезон и за победу так же, как и ты, если не больше. Я бы справился с этим лучше, если бы ты сказал мне это в лицо, как мужчина, вместо того чтобы позволить мне самому разобраться, пока моя сестра в гребаной больнице.

— Я должен был это сделать, — признался я. — Но теперь уже слишком поздно.

Он снова фыркнул.

— Ты думаешь?

Снова тишина.

Гул торговых автоматов разносился по воздуху, заглушая слабые голоса и шаги из главного зала.

— Мы выиграли? — спросил я после нескольких минут молчания. — Матч. — Я не проверил окончательный счет, прежде чем он появился.

Винсент покачал головой.

— Ничья. Два-два.

— Блять.

— Ага.

Мы выдохнули наше разочарование двойным вздохом.

— Кстати, тренер на тебя в ярости. — Винсент звучал слишком уж довольным. — Он сдерет с тебя кожу живьем, когда увидит тебя в следующий раз.

Я поморщился. Я предвидел много тяжелых забегов в будущем, но мне было все равно. По большей мере.

— Ничего страшного, — сказал я. — Я выживу.

— Ты всегда так делаешь. — В голосе Винсента прозвучала горечь, напомнившая мне о причинах, по которым он меня недолюбливает. — Ты как тефлон.

— Поверь мне. — Я вспомнил тысячи ужасных сообщений, которые получил после того, как объявил о своем переводе в «Блэккасл». — Я не такой непобедимый, как ты думаешь.

— Может, и нет, но позволь мне думать, что ты такой. Так легче снова тебя ненавидеть. — Он потер рот рукой. — Неважно, что я делал, меня всегда сравнивали с тобой. Мы даже не играем на одной позиции, но ты был там, всегда упоминался в одном ряду со мной, когда я знал, что мне не сошла бы с рук и половина того дерьма, что ты натворил.

— Если тебе от этого станет легче, — сказал я после долгой паузы. — У тебя есть Чемпионат мира, а у меня нет.

Винсент коротко рассмеялся.

— Вообще-то да.

Еще вчера я и не мечтал шутить о Чемпионате мира. Увидеть, как победа ускользает от меня на последнем турнире, навсегда останется одним из определяющих моментов в моей жизни и карьере. Я никогда этого не забуду.

Но моя предыдущая ссора с Винсентом позволила мне выплеснуть часть накопившегося гнева, а наше перемирие последних нескольких недель смягчило острые края моей обиды. Он заступился за меня против Боччи и Лайла, и нравится мне это или нет, мы были в одной команде. Даже если бы мы не были, мне пришлось бы регулярно взаимодействовать с ним из-за Скарлетт.

Все это сделало инцидент на Чемпионате мира более легким для восприятия. На самом деле, пришло время оставить его позади, но это не означало, что я не отомщу в следующий раз, когда мы будем играть друг против друга.

— Но не волнуйся, — сказал я. — Через два года все изменится.

Следующий Чемпионат мира стремительно приближался. Отборочные матчи в Европу начались весной, и я уже чувствовал волнение. Не было никаких шансов, что Англия не попадет на турнир. Наша национальная сборная была лучшей за последние десять лет.