— Должно быть, — эхом отозвалась Карина. Ее глаза метались между нами, прежде чем она встала и прочистила горло. — Извините. Мне нужно, э-э, в туалет. Я сейчас вернусь.

О, я собиралась убить ее. Забудьте о пингвинах; ей повезет, если она доживет до того, чтобы сегодня вечером увидеть свою квартиру.

Наступила неловкая тишина.

— Ты здесь с кем-то встречаешься? — спросила я, надеясь, что чудо отвлечет его от этого стола, из этого угла, так близко ко мне.

— Нет. Я был в этом районе и решил зайти. — Улыбка Ашера могла бы расплавить панталоны у монахини. — Хорошо, что я это сделал, иначе я бы не столкнулся с тобой.

Это были совсем не бабочки, порхающие в моей груди. Это было что-то гораздо менее привлекательное, как... летающие тараканы. Или злые осы.

К счастью, мне не пришлось отвечать, так как кто-то толкнул Ашера плечом. Сильно.

Губы парня двигались. Я не слышала, что он сказал, но судя по тому, как исчезла улыбка Ашера, это не было извинением.

Я не была конфликтным человеком. Перспектива устроить сцену на публике вызывала у меня желание заползти под стол, но было что-то в их взаимодействии: самодовольная ухмылка на лице парня, когда он отвернулся, сердитый, но смиренный жест Ашера, – от чего у меня зашевелились волосы.

— Эй! — упрек вырвался прежде, чем я поняла, что делаю. — Ты врезался в него и собираешься просто уйти? Извинись.

Шокированный взгляд Ашера метнулся ко мне, в то время как глаза парня сузились. Он выглядел на свои пятьдесят с небольшим, с седеющими волосами и в синей рубашке, которая натягивалась на его живот.

— А что ты будешь делать, если я этого не сделаю, малышка?

— Ну. — Я мило улыбнулась. — Хотя я физически не могу заставить тебя извиниться, потому что я такая изящная маленькая девочка, я могу позвонить твоему работодателю и сказать ему, что один из их офицеров приставал к гражданскому лицу. — Я кивнула на логотип полиции Холчестера на его рубашке. — Я уверена, что они не будут в восторге от этого, особенно когда узнают, что гражданским лицом является Ашер Донован.

— Столкновение с кем-то – это не домогательство, — прорычал он.

— Может не за пределами этого паба, но преднамеренная физическая агрессия строго запрещена в «Разъяренном кабане». — Я кивнула в сторону бара, где Мак разливал напитки со своим фирменным хмурым видом. — Если ты мне не веришь, мы можем позвать Мака и узнать, согласится ли он.

Мужчина сжал губы. Все знали, что Мак был абсолютно нетерпим к любым провокациям в своем заведении. Однажды он выгнал кого-то за то, что тот намеренно наступил другому на ногу, не извинившись.

— Или, — сказала я, — ты можешь извиниться, и мы забудем, что это произошло. Твой выбор.

Прошла долгая, напряженная пауза, прежде чем он снова заговорил.

— Мне жаль, — процедил он.

— За что?

Если бы взгляды могли убивать, мое безжизненное тело плавало бы в Темзе. К счастью, этого не произошло, и у него не было выбора, кроме как исправить свои извинения.

— Извини, что налетел на тебя.

— Так бывает, — протянул Ашер. — Не все рождаются с грацией, координацией или манерами.

— Ты... — Парень замолчал, тихо рыча, когда я снова бросила взгляд в сторону бара.

Он умчался, не сказав больше ни слова, оставив после себя запах дешевого лосьона после бритья и негодование.

Ашер обратил на меня все свое внимание. Его маска веселья исчезла, смягчив морщину между бровями и жестко сжатые губы.

— Тебе не обязательно было этого делать.

— Может и нет, но он это заслужил. — Мое сердце забилось после конфронтации, но не от волнения. А от возбуждения. Я чувствовала, что могу бросить вызов миру и победить. — Он был придурком.

— К сожалению, в мире полно придурков. Я научился выбирать, в какую битву ввязываться. Кроме того... — Ашер криво улыбнулся. — Мне нужно быть осторожнее. Мак все еще злится на меня за то, что я пролил пиво на его любимый музыкальный автомат в начале этого года.

Меня не обмануло его безразличное отношение.

— Что этот парень тебе сказал?

— Ничего такого, чего я не слышал раньше.

— Ашер.

Его улыбка перешла во вздох.

— Обычная чушь о том, что я предатель и получил по заслугам в финальном матче с «Холчестером». Сейчас это уже скучно, хотя я должен похвалить его преданность своей ненависти, пока он в отпуске.