Это звучало жалко даже в моих мыслях. Хорошо, что их никто не слышит.

— Слушай, Пол...

— Почему бы и нет? — Она наклонила голову. — Ты встречаешься с кем-то?

— Нет. Я сейчас ни с кем не встречаюсь.

Лжец, — прошептал голос.

Я проигнорировал это.

— Как бы мне ни нравилось наше общение, у меня сейчас тренировка, — сказал я. — Я уже опаздываю, так что...

— Тренировка, фигировка. — Полина закатила глаза. — Ты всегда так беспокоишься о тренировках, но ладно, я пойду. Прежде чем я это сделаю, я хочу попросить тебя об одолжении.

— Что это? — спросил я осторожно.

— Вук Маркович устраивает модный гала-вечер в конце лета. Я надеялась, что ты сможешь стать моей парой.

Мои брови поползли вверх. Вук Маркович владел футбольным клубом «Блэккасл» и нашими домашними стадионами, метко названными стадионом «Марковича». Сербско-американский миллиардер был известным затворником, и сама идея, что он может устроить какой-либо гала-вечер, была абсурдной до смешного.

Однако, когда дело касалось одиноких, влиятельных мужчин, источники Полины были достаточны, чтобы заставить MI6 плакать. Если она сказала, что Вук устраивает гала, значит, он устраивает гала.

Внезапно меня осенило.

— Дай угадаю, — сказал я. — Ты хочешь, чтобы я пришел и заставил его ревновать.

Полина тянулась ко мне, потому что я был молод, знаменит и красив, но ее настоящей целью было заполучить миллиардера. Все в наших кругах это знали.

Она пожала плечами, не утруждая себя отрицанием.

— Да, но мы можем повеселиться до этого, не так ли? Нам было так хорошо вместе.

— Я бы с радостью помог, но не могу. Слишком занят тренировками. — Я вывел ее из гостиной к двери. — Однако я уверен, что ты сможешь найти кого-то гораздо лучше меня. Ты слишком красива, чтобы не сделать этого, — добавил я, чтобы смягчить боль отвержения.

Это сработало.

Надутые губы Полины сменились самодовольной улыбкой.

— Конечно, ты прав. Я думала, что ты будешь идеальной парой, поскольку играешь за «Блэккасл», но, может быть... хм. Интересно, свободен ли Ксавьер Кастильо.

Почему это имя показалось мне таким знакомым? Точно. Он также был клиентом Слоан. Я был уверен, что он раздражал ее больше, чем я, что было похвальным подвигом.

— Тебе стоит позвонить ему и проверить. — Я чуть не вытолкнул Полину за дверь. — Удачи!

К счастью, она ушла без дальнейших протестов.

Как только она ушла, Эрл перестал полировать свою машину и поднял бровь, глядя на меня.

— Не смотри на меня так, — сказал я. — Я не знал, что она... знаешь что? Мне не нужно перед тобой объясняться. Где Скарлетт?

— Внутри. — Он продолжил свою работу. — Мы прибыли некоторое время назад.

Я оставил его и его необоснованные суждения на подъездной дорожке и помчался в студию.

Это был единственный раз, когда я проклинал размер своего дома. Почему так чертовски долго добираться из одного конца в другой?

Когда я прибыл в студию, Скарлетт уже расставила наше оборудование для кросс-тренировок и что-то просматривала в своем телефоне.

— Привет. Извини, что опоздал, — сказал я, затаив дыхание. — Зашел друг, и наш разговор затянулся.

— Все в порядке.

Я нахмурился от ее отстраненного тона. Она не была такой сдержанной с наших первых сеансов, и эта холодность казалась особенно неуместной, учитывая наше время для сближения в пятницу вечером за просмотром фильмов.

Конечно, на следующее утро она ушла, не попрощавшись, но я высыпался. Я не мог ожидать, что она будет меня ждать.

— У нас все хорошо? — спросил я, когда она бросила телефон в сумку и пошла к звуковой системе, ни разу не взглянув на меня.

Мне это не понравилось. Мне это совсем не понравилось.

— Да. А почему нет? — Она повозилась с управлением. — Давай начнем с разминки. Мы...

— К черту это. Мы ничего не начнем, пока ты не скажешь мне, почему ты так странно себя ведешь. — Я скрестил руки на груди. — Это из-за пятничного вечера?

Спина Скарлетт напряглась.

Я выразился расплывчато, но мы оба знали, что я говорю не об инциденте со сковородой.

Три дня спустя воспоминание о нашей встрече на кухне запечатлелось в моей памяти.

Скарлетт сидит на мне верхом.

Жар в ее глазах.

Вид этих идеальных чертовых сосков, торчащих из-под моей рубашки. Видеть, как она носит мою одежду, было, без сомнения, одной из самых горячих вещей, которые я когда-либо испытывал. Это стоило того, чтобы чуть не получить по лицу.

Мне нужен был ледяной душ и свидание с правой рукой после этого. Даже сейчас, просто думая об этом, мне становилось неприятно тепло.