— Нет. Не хочу. — Выражение лица Ашера стало отрезвевшим. — Но ты права. Нам следует поговорить о том, что будут означать отношения.

Звон тарелок и стаканов вокруг нас заполнял пустые пробелы нашей беседы.

Какие именно у нас были отношения? Встречались ли мы сейчас или пятничный вечер был одноразовым?

Оба варианта вызывали у меня чувство тревоги.

Я не хотела секса на одну ночь, но официальные отношения звучали так, ну, официально. Мне нравился Ашер больше, чем кто-либо другой, но мои последние отношения закончились катастрофой, и я не хотела повторять этот опыт.

Он не был моим бывшим. Но я не могла игнорировать тихий голосок, который говорил мне, что как бы хорошо ни шли дела в настоящем, в будущем они всегда могут пойти не так.

— Ты хочешь отношений? — Ашер словно прочитал мои мысли. — Или ты хочешь чего-то другого?

Выражение его лица не изменилось, но взгляд его был острым и настороженным, несмотря на мое молчание.

— Я... — я колебалась, пытаясь организовать свои мысли в связный ответ. — Я не хочу видеть никого другого, и я не хочу, чтобы ты был с кем-то другим. Но я также не готова к серьезным отношениям, пока мы не решим наши проблемы с моим братом, папарацци, всем остальным. Я просто... все происходит так быстро, и я... — Напугана.

Я этого не говорила, но Ашер, должно быть, каким-то образом это услышал.

Напряжение, которое заползло в его плечи, когда я сказала, что не готова к серьезным отношениям, расслабилось.

— Справедливо. Так что это будут эксклюзивные неотношения со свиданиями. И сексом. И множеством общих мемов.

С моих губ сорвался тихий смешок.

— Да.

Это были в основном настоящие отношения во всем, кроме названия, но этого было достаточно на данный момент. Я никогда раньше не встречалась с кем-то публичным вроде Ашера. Мне нужно было знать, во что я ввязываюсь, прежде чем я снова непреднамеренно обожгусь.

Однако я была рада, что это было эксклюзивно. Мысль об Ашере с кем-то другим заставила меня съёжиться от ревности.

— Я не могу контролировать папарацци, — сказал он, возвращая разговор к одной из наших главных тем. — Но у Слоан есть свои способы держать их в узде. Они боятся ее больше, чем большинства публицистов.

Правда. В моем сердце зародился лучик надежды.

— И люди заставляют это работать, — добавила я с оптимизмом. — Есть много знаменитостей с незнаменитыми партнерами, и они не каждый день появляются в новостях.

— Именно так. После первоначального всплеска интерес пойдет на спад, особенно если мы не дадим им ничего, о чем можно было бы писать.

Мы. Это одно слово успокоило мои тревоги больше, чем все остальное, что он мог сказать. «Мы» означало, что мы были в этом вместе.

Я была не одна.

Тепло хлынуло, чтобы заполнить одну из крошечных, изрытых страхом щелей в моей груди.

— При этом у тебя никогда больше не будет полной анонимности. — Тон Ашера смягчился. — Как ты сказала, всегда есть люди, которые наблюдают. Это может быть репортер. Это может быть фанат. Это может быть случайный прохожий. Обычно у среднестатистического человека достаточно порядочности, чтобы не вторгаться в нашу личную жизнь, но ты никогда не знаешь наверняка. Будут комментарии на интернет-форумах, посты в социальных сетях, сплетни таблоидов. Люди могут выдумывать слухи, и другие будут верить им, даже если они откровенно лживы. Старые друзья и знакомые появятся из ниоткуда с историями, реальными или выдуманными, ради своих пятнадцати минут славы. Это все возможно.

Тепло рассеялось, и мой ужин затвердел в моем желудке, превратившись в цементную жижу.

— Ты как будто пытаешься меня напугать, — съязвила я, но тревога сделала мой голос выше обычного.

Я была в центре внимания как прима-балерина, но это было другое. Меня узнавали в основном мои сверстники и любители балета. Обычные люди не узнали бы танцовщицу на улице, даже если бы она была самой известной балериной в мире.

Футболисты, с другой стороны? Они были мейнстримом, особенно в Великобритании. Особенно когда они играли за топовый клуб вроде «Блэккасл». И особенно когда их звали Ашер Донован.

Он никогда ни с кем не встречался дольше нескольких недель подряд. Чистая новизна наших отношений (если бы мы продержались дольше) вызвала бы невероятный интерес.

В конце концов он утихнет, но сначала мне нужно будет пережить бурю.

— Я не пытаюсь тебя напугать, но было бы непростительно, если бы я тебя не предупредил. — Ашер внимательно за мной наблюдал, словно боялся, что я убегу и не обернусь.

— Я знаю. Я ценю предупреждение. — Я глубоко вздохнула. Мысль о том, что меня воспримут так публично, ужаснула меня, но я больше не могла позволить своим страхам удерживать меня от того, чего я хотела. — Мы разберемся с ситуацией с паппарации. Однако есть проблема поважнее. Мой брат.

Лицо Ашера застыло.

— Вы двое должны решить свои проблемы ради команды и ваших карьер, — сказала я. — Ты помнишь, почему мы вообще начали тренироваться вместе? Босс будет в ярости, если ваша враждебность перейдет и на следующий сезон.

— Босс?

— Твой тренер. Армстронг. Мы с Винсентом зовем его Боссом, потому что, ну, он и есть босс. Думаю, это не очень оригинально. — Я закусила нижнюю губу. — Почему вы так ненавидите друг друга? Это должно быть больше, чем спонсорство или звание величайшего футболиста.