— И как вы собираетесь этого добиться?

— Отступники-маги, те немногие, кто действует из благих побуждений, довольствуются тем, что создают доступные заклинательные карты, — ответила Виатриз. — Но не мы. Мы хотим научить людей самим создавать свои заклинания. Мы хотим разрушить систему и вернуть знания, которое богатые алчно присвоили себе. Знания, что некогда принадлежали всем.

— Кажется, мы уже пробовали это, — сказала Марлоу. — И, насколько я знаю, получилось ненамного лучше, чем сейчас.

Именно так появились монстры вроде Илларио Ужасного. Сикоракс, сотни других колдунов на протяжении веков, которые использовали магию для зловещих целей во имя власти.

Виатрис фыркнула.

— Ты довольна тем, что Пять Семей обирают до нитки самых бедных и отчаявшихся в этом городе, чтобы подпитывать магию, которой пользуются лишь те, кто может её себе позволить? Ты считаешь это справедливой системой?

— Я никогда не говорила, что это справедливо, — ответила Марлоу. — И что я с этим смирилась.

Она видела своими глазами, как Пять Семей эксплуатировали жителей Болот. И это касалось не только их. Вся система, выстроенная вокруг производства и продажи магических карт, лишь поддерживала эту эксплуатацию. Она поощряла тех, кто мог воспользоваться ситуацией, от скользких торговцев картами, наживающихся на людских страданиях, до посредников, подпитывающих чёрный рынок, и банд, делящих между собой улицы города.

Караза была городом, построенным на болотах, а болота разводят комаров. И комары питаются кровью.

— Тогда почему ты не хочешь что-то изменить? — спросила Виатрис, её глаза блестели в свете сцены.

— Это красивая идея, — согласилась Марлоу. — Приятная сказка. Только вот ты так и не объяснила, что конкретно ты собираешься делать с одной из самых опасных книг заклинаний, когда-либо написанных.

Виатрис тонко улыбнулась.

— Мы думаем, надеемся, что в гримуаре Иларио содержится информация о том, как разрушить власть Пяти Семей над их библиотеками. Мы не можем обучать людей магии, потому что, если ты не в академии, ты не можешь прочитать книгу заклинаний. Каждая книга в каждой библиотеке зачарована так, чтобы только обученные в академиях чародеи могли ею воспользоваться. Мы не смогли найти способ сломать эти чары, но думаем, что в гримуаре Иларио есть хотя бы намёк на это.

Марлоу внимательно наблюдала за её лицом, пытаясь уловить, не лжёт ли она. Возможно, заклинание, столь важное для Чёрной Орхидеи, было Проклятием Принуждения. Слова Виатрис звучали правдоподобно, но это могло быть прикрытием. В конце концов, она была шпионкой.

— Значит, у вас нет гримуара, — заключила Марлоу. Она уже догадывалась об этом, как только поняла, что они всё ещё ищут Кассандру.

— Нет, — ответила Виатрис. — Твоя мать должна была украсть его для нас, но она исчезла до того, как совершила передачу.

— А как же Монтань? — спросила Марлоу.

— Монтань? — Виатрис выглядела впечатлённой. — Ты действительно хороша в раскрытии тайн, не так ли?

— Разве вы не получили от него больше информации, когда пытали его?

Между бровями Виатрис появилась складка.

— Ты думаешь, это сделали мы?

— А кто ещё?

Виатрис покачала головой.

— Это были не мы. Мы нашли его в таком состоянии. Половина его воспоминаний исчезла. Он был совершенно невменяем.

— Почему-то я в этом сомневаюсь.

— Это правда, — настаивала Виатрис. — К тому времени, когда мы узнали, кто такой Монтань, кто-то уже добрался до него.

— Что ты имеешь в виду, когда говоришь «узнали, кто он»? Разве он не был вашим чародеем? — спросила Марлоу.

Виатрис покачала головой.

— Он был контактом Кассандры. Она даже не сообщила нам его имени. И, оглядываясь назад, это имело смысл. Потому что, как выяснилось, у Монтаня были свои тёмные дела — он создавал проклятия для Медноголовых. Твоя мать знала об этом, и, полагаю, нашла для гримуара более выгодное предложение.

— Что значит, более выгодное предложение? — спросила Марлоу.

— Это значит, что твоя мать предала нас, — ответила Виатрис. — Вонзила нам нож в спину и передала гримуар в руки Медноголовых.

Горло Марлоу сжалось.

— Нет. Это невозможно. Она бы никогда… нет. Не может быть. Моя мать никогда бы не продала книгу заклинаний, полную опасных проклятий, Медноголовым. Половина её работы на Вейла заключалась в том, чтобы избавляться от опасных проклятий. — Я не знаю, что случилось с моей матерью, но знаю, что ты ошибаешься. Она не предала нас ради Медноголовых. Она не могла поступить так.