Господи, как же это глупо звучит. Пыховцева невесело смеется.

— Так кто же этот счастливец? — возвращается к главному вопросу Пышка.

— Ларин объявился, — усмехаюсь я, — подарил кольцо и сделал предложение.

— Не может быть. И ты не спустила его с лестницы? И даже собралась замуж? Я во все это не верю, — непримиримо дуется Юлька.

— Замуж вряд ли, — говорю задумчиво, — пока он мне нужен для закрытия гештальта и секса. У меня год никого не было, а Ларин хороший любовник. Но Гонголо о моих несерьезных намерениях знать совсем не обязательно. Он все-таки женился, я имею право на сатисфакцию.

— Но можно хотя бы сказать, что это твой первый мужчина? — уточняет Пышка, — я думаю, Андреа потребует подробный отчет.

— Почему бы и нет?! — задумываюсь и подхожу к джакузи, нажимаю на кнопку, закрывающую слив. Вспоминаю, как три года назад я не знала, как это все работает. С тех пор утекло много рек. — Гонголо в курсе, что он был моей первой любовью. Пусть думает, что все реально очень серьезно.

— Ты же не сделаешь этого, Тай? Вспомни все. Он поступил, как настоящий гондон, — начинает ныть Юлька.

— Они с Гонголо поступили абсолютно идентично — выбрали не меня. Один — карьеру, другой — социальное окружение. Только Андреа дал своеобразный выбор, приемлемый для этого самого социального окружения. А Ларин просто послал на три буквы.

— Да, да, да, — подтверждает Пыховцева, — а теперь ты должна послать его туда же.

Задумчиво закрываю и открываю слив в джакузи. Даже не было времени подумать, что делать со всем тем, что уже сделано. Юлька ждет, почти цейтнот. Принимаю решение.

— Я назначу ему испытательный срок в два месяца, посмотрим на поведение, — хмыкаю я, — по итогам буду решать. Если подумать, это не самый худший вариант для брака. Ларин мне не чужой, как бы он тогда не поступил. В сексе у нас гармония. Замуж когда-нибудь выходить придется. Лучше за близкого, чем не пойми за кого. Почему бы и не за Андрея?

— Давай, попрыгай на граблях, — недовольно бубнит Юлька.

— Всяко лучше, чем как дура, сидеть и страдать, и блюсти целибат.

— Прости, у меня вторая линия, — оповещает Пышка, — похоже Гонголо пробивается. Ладно, я поняла общий расклад. Наша цель — побесить Андреа. Пока.

Жму на отбой и усмехаюсь. Забираюсь в душ и размышляю. Пыховцева чувствует меня с детства. Неужели это реально моя цель? Делаю глубокий вдох и признаюсь сама себе. Может совсем чуть-чуть и так. Вообще-то реально бесит, что у него все отлично и жизнь продолжается.

Оборачиваюсь полотенцем, сооружаю тюрбан на голове и выхожу из ванной. Натыкаюсь на горящий взгляд.

— Быстро подошла сюда, — рычит Ларин.

Интонации поднимают из колодца памяти давно забытые воспоминания.

Опасливо подхожу к кровати. Кошусь на нетерпеливо подрагивающий член. Плотоядно облизываю губы. Резко сдергивает полотенце. Тянет за руку на себя и, перекатив через свой корпус, опрокидывает меня на матрас.

— Заколебался тебя ждать, — сообщает, накрывая своим телом и чувствительно прикусывая нижнюю губу, — раздвигай ноги шире, плохая девочка. Покажу тебе, что делают с блудницами.

Глава 8. Съемки

— Тишина на площадке! Свет! Камера! Мотор! Начали!

Это не команды для начала съемок, для меня лично это заклинание для моей заморозки. Как только я понимаю, что заработала камера, я теряю способность двигаться и говорить.

Не помогают многочисленные репетиции с Лариным. В условиях реального кинопроизводства они моментально испаряются из памяти.

Пульс ускоряется. Уверена, что под гримом мое лицо покрывается пятнами. Я беспомощно смотрю на Котова. Думаю, за сегодняшний день он меня уже возненавидел.

Софиты шпарят. Жарко, но это не помогает меня разморозить. Оцепенение и стыд за свой ступор — мои главные ощущения.

После первых дублей, мне в ухо вставили наушник, который сейчас оживает и начинает выдавать текст.

Механически повторяю.

— Стоп, — слышится раздраженный голос Ларина, — Тая, это же жизненная ситуация. У тебя украли самое дорогое — раритетные шахматы. Просто прочувствуй эту ситуацию.

— Бред это, а не самое дорогое, — резко обретаю голос с выключением камеры.

— Ладно, подумай, пропажа чего тебя бы расстроила? — задает наводящий вопрос Андрей.

— Кулона бабушки, — не задумываясь отвечаю я.

«Или колье, подаренного Андреа», — добавляю мысленно.

Ларин одобрительно кивает головой:

— Вот и представь, что его украли.

Проживаю ситуацию и прихожу в неподдельный ужас. Даже не замечаю, когда начинают новый дубль. Прихожу в себя вместе с ожившим наушником.