Том кивнул. Ему тоже было любопытно. Пусть Ликс уже и стала для них другом, это не меняло того, что за ее личностью крылось ещё немало тайн.

– Поглядим. Понаблюдаем. Ликс хорошая девушка, просто, возможно, вселенная решила не давать ей возможность видеть своё будущее, чтобы не менять того, что должно произойти, – выдвинул предположение Кот.

– Тоже что ли из невезучих? – покивала Джерри. – Ну, таких мы знаем, видим каждый день в зеркале. Как у нас там говорят, судьба та ещё...

Зрачки Тома резко сузились – он схватил Джерри за предплечье и затащил в ближайший переулок.

– Тихо... Видишь?

И Фэй увидела.

Они находились уже совсем недалеко от места происшествия – уже отлично проглядывались залитый кровью тротуар и покореженный корпус пострадавшей от столкновения машины.

За местом действия, как будто бы не при делах и в отдалении, следил человек с накинутым на голову капюшоном.

Но какой-то кусок ткани не мог обмануть двоих оперативников Странного клуба. Его осанка. Его фигура. Это...

Человек немного повернулся, приоткрыв их взглядам своё лицо.

– Это что, Бин? – не сдержала ошеломленного шёпота Джерри.

Вокруг Тома же расползлась угрожающая аура.

– Нет. Присмотрись, – покачал головой он. – Они ведь совсем разные.

У этой "Бин" оба глаза были целыми. И если их Бин их не обманывала на протяжении нескольких лет, что было невозможно, то это никак не могла быть она.

Будто заметив, что за ней следят, неизвестная поспешила поскорее скрыться.

Алекс прислушался, провожая ее опасным взглядом.

– Я запомнил звук ее шагов. Если что, найду. Не будем пока подходить – то, что нам нужно, никуда не денется. Вернёмся в Клуб, нужно спросить у Бин, что это сейчас такое было.

– Есть у меня одно предположение. И оно мне не нравится, – Фэй пробрало дрожью от одной только мысли, что подобное возможно.

Ее взгляд взметнулся к небу. Туда, где над ней посмеивался перевёрнутый город.

***

Ликс слышала, как Ян задергивает шторы. Как он замирает вблизи кровати.

Чувствовала запах яблок близко-близко – протяни руку и сможешь коснуться его обладателя.

А затем нежное прикосновение к своим губам.

Конечно же, после такого Ликс окончательно вынырнула из дрeмы.

Она считала шаги Яна о коридору до тех пор, пока их окончательно не поглотила темнота. Затем, когда считать стало нечего, девушка переключилась на удары своего бешено колотящегося сердца.

Она коснулась губ кончиками пальцев. И спрятала лицо в ладонях.

Ликс сходила с ума окончательно и бесповоротно. Эмоции сбились в кучу, разрывая грудную клетку. Смятением, страхом.

Хотелось плакать. Хотелось кричать. Утонуть в переполняющих до краёв тёплых чувствах...

Как будто... Она испытывала подобное раньше... Это чувство, называемое любовью.

Но когда. И к кому?

***

Ликс сидела на балконе, наблюдая за тем, как всходит солнце. Уже успела выпасть утренняя роса, и голые пальцы ног нестерпимо мёрзли.

Но она этого не замечала.

Когда?

И к кому?

Чувство любви конечно же, является счастливым. И связанные с ним воспоминания тоже. А значит, их у нее безвозвратно отобрали. Было ли это хорошо? Было ли это плохо?

У нее осталось слишком мало воспоминаний о прошлом, чтобы судить.

Она пыталась вспомнить. Правда, пыталась. Но не могла.

Ликс так погрузилась в самоанализ, что и не заметила, в какой момент вокруг нее стала носиться сотканная из яркого солнечного света канарейка. Она разгоняла остатки тьмы, словно светлячок. И замерла прямо напротив лица, глядя в ее глаза своими, очень умными.

Ликс со вздохом поймала птицу и усадила на свою макушку.

– Рассуждая логически, я хорошо знаю себя. Хотя бы ту себя, какой себя считаю – с нынешним набором воспоминаний в голове. Потому, с уверенностью могу сказать, что если и любила раньше кого-то, то...

А что, она могла полюбить кого-то кроме Яна?

Возможно, они когда-то случайно встретились. И она его полюбила. Просто Ян об этом не помнит. И не знает.

Нужно искать способ вернуть то, что у нее отобрали. Если такого способа нет – придумать.