— Да уж и так обещал поспособствовать в одном деле.

— Что за дело, если не секрет?

Румянцев рассказал про мой проект со специально выделенной палатой, и Георг Васильевич одобрительно буркнул, что идея стоящая, что в Пензу ещё со всей страны будут приезжать, перенимать опыт. Ну да, ну да, теперь Пенза станет Нью-Васюками. А если серьёзно, то я был категорически доволен, и только одна мыслишка терзала мой мозг: какими станут у меня отношения с Романовским? Ведь дураку ясно, что поддержка моей инициативы вопреки мнению заведующего отделением вызовет у последнего и обиду, и желание во что бы то ни стало отомстить. Мол, какой-то сопляк поставил меня в коленопреклонённую позу, унизил перед коллегами, и я должен всё это молча проглотить? Да не бывать такому!

Так что нужно, как говорится, ходить и оглядываться. Это, конечно, фигурально выражаясь, так как сбросить мне на голову кирпич или ткнуть заточкой в бок — вариант слишком фантастический. А вот постоянно жаловаться на меня начальству в лице Ардакова, а то и куда повыше, делать постоянно замечания, докапываться по мелочам — это реально. И к этому нужно быть готовым.

Обратно на работу меня доставили также на служебном автомобиле Мясникова. В тот момент, когда я высадился у крыльца больницы, увидел прилипшее к окну лицо Изольды Тарасовны. Ну всё, теперь растреплет по всему отделению. Хотя, не исключаю, коллеги видели, как я уезжал на этой же машине. В любом случае расспросов не избежать.

Они и последовали, едва я переступил порог отделения. Причём первым мне навстречу выскочил Романовский, потребовав отчитаться о почти двухчасовом отсутствии. Я решил не врать, всё равно рано или поздно тайное становится явным. Рассказал, как лечил иглоукалыванием Румянцева, утаив только некоторые детали разговора с замначальника, а именно относительно завтрашнего звонка.

— И что, как Румянцев отнёсся к идее иглоукалывания? — кривя губы, спросил Андрей Сергеевич.

— Раз ему помогло, вероятно, положительно, — пожал я плечами.

Романовский, ничего не говоря, повернулся и направился в сторону своего кабинета. А мне в ординаторской пришлось рассказывать историю заново, уже коллегам, которые во время моего общения с завотделением стояли в отдалении. Повторил практическим точь в точь, что говорил Романовскому. Все сошлись во мнении, что у меня появился козырь в лице Румянцева, но что Андрей Сергеевич мне это припомнит. Кто бы сомневался?!

А между тем на следующий день Румянцев лично посетил наше отделение. Заявился он в сопровождении Ардакова, имевшего подобострастный вид.

— А вот и мой спаситель! —воскликнул Николай Кузьмич, увидев, как я выхожу в коридор отделения из палаты. — Здравствуйте, Арсений!

К этому времени к их компании успел присоединиться и Романовский, и когда заместитель начальник облздрава жал мне руку, его, беднягу, чуть не перекосило.

— Только что с рентгена, — продолжал меж тем Румянцев, — на снимке видно, что артерия чиста и поражённый участок ничем не отличается от здоровых. И по-прежнему никаких болезненных ощущений. Ваша иглорефлексотерапия творит настоящие чудеса!

Романовский аж позеленел, но из последних сил заставлял свои губы изображать подобие улыбки.

— Так что, Герасим Иванович, организуете палату для экспериментального лечения? С Добряковым я уже всё согласовал, он дал добро. Глядишь, смертность-то и снизится, и сроки пребывания в отделении пойдут на спад.

Добряков Геннадий Алексеевич был начальником Облздравотдела. Если уж он не против… Ардаков покосился на меня, и согласно закивал:

— Почему бы и не попробовать? В нашей больнице всегда есть место инновациям, мы открыты всему новому и стараемся постоянно внедрять прогрессивные методики в нашу работу.

— Вот и славно, — подытожил Румянцев. — Когда вы этим займётесь?

— Да сегодня же и займёмся, Николай Кузьмич, — чуть ли не стойке «смирно» вытянулся главврач.

— Вот и славно, — повторил свою, видимо, излюбленную фразу Румянцев.

Ардаков не обманул, уже часа полтора спустя, когда он, похоже, окончательно спровадил высокое начальство, главврач снова заявился в отделение, пригласил в кабинет Романовского меня, и поставил нас в известность, как лучше организовать работу с пациентами той самой, пока ещё неизвестной палаты, где планируется внедрять иглорефлексотерапию. И, соответственно, вести наблюдение и делясь результатами с облздравом.

— На самом высоком областном уровне принято решение, что в две палаты будут помещены пациенты с одинаковыми диагнозами и примерно одной возрастной группы, — просветил нас Ардаков. — В одной палате они будут получать традиционное медикаментозное лечение, а в другой — такое же плюс иглорефлексотерапия. Через неделю сравним результаты и доложим в Облздравотдел. Вопросы есть? Нет? Тогда приступайте.

Для параллельного наблюдения взяли палаты №7 и №8. Правда, пациентов пришлось практически наполовину менять, добавляя их из других палат и туда же отправляя «лишних». Каждому было доведено, ради чего это делается, и желающих оказаться в палате, где планировалось применять иглоукалывание, набралось более чем достаточно. Пришлось пообещать людям, что если на первой партии пациентов задумка сработает, то в дальнейшем новая методика будет применяться ко всем желающим.