Как я уже упоминал, Ермин заселился в СВ, причём, я так догадываюсь, один в купе на двоих. Перед посадкой попросил о цели визита никому ни слова, официально я был проведён как прикреплённый к пензенской делегации врач. Клятвенно пообещал главе области держать язык за зубами.

Мне же пришлось ехать в соседнем вагоне, в купе на четверых. Причём моими соседями были чиновники из обкома партии: двое заведующих какими-то отделами мужского пола и председатель того самого колхоза, откуда был привезён на ВДНХ племенной бык. Это была женщина, я бы даже сказал — бой-баба, лет около пятидесяти, представившаяся Марьей Семёновной. Именно Марьей, а не Марией. Подумалось, что если у неё имеется супруг, то точно подкаблучник.

Сразу же заняла одну из нижних полок, мне досталась верхняя, как и Владимиру Игоревичу — это один из заведующих отделом. Второго заведующего звали Андрея Вячеславович. Он тоже внизу расположился, так как комплекцией был несколько крупнее товарища.

Не успели мы покинуть городскую черту, как Марья Семёновна начала выставлять на стол простую, но аппетитную снедь, к которой прилагалась пол-литра самогона.

— Пить много не будем, — сразу предупредила она. — Завтра на ВДНХ нужно быть в полной боевой готовности. Так что бутылочку уговорим — и на боковую.

— Я пас, — замотал головой мой сосед по нижней полке, — у меня язва двенадцатиперстной кишки. Врачи строго-настрого запретили употреблять спиртное.

— Точно, — подтвердил Андрей Вячеславович, — Володя сидит на строгой диете.

— Ну и зря, — с серьёзным видом изрекла председательша. — Это я насчёт пития. У нас в селе у одного мужика язва желудка была, так он её как раз 60-градусным самогоном вылечил.

— Это как? — удивился Владимир Игоревич.

— А вот так! Язва от крепкого спиртного стерилизовалась и зарубцевалась.

Я про себя посмеялся над этим мифом, а язвенник всё равно отказался пить. И достал из портфеля бутылку кефира. Бр-р-р, тёплый кефир — как такое можно пить?! Вот охлаждённый, из холодильника — совсем другое дело.

Я же подсел к столу, выложив, как и Андрей Вячеславович, в общую кучу свои припасы. Самогонка оказалась ядрёной, закусь вкусной, понемногу завязался разговор. Мне пришлось рассказывать заранее заготовленную историю, что меня отправили в качестве своеобразного фельдшера, приглядывать за здоровьем членов нашей делегации. Чисто на всякий пожарный.

— Не молод-то приглядывать? — с сомнением поинтересовалась Марья Семёновна, со смачным звуком отрывая от курицы аппетитную ножку.

Тот же вопрос читался на лицах и завотделами. Я хмыкнул:

— Молод не молод, а кое-какое имя успел себе заработать.

Не стану же я раскрывать все детали того, почему меня пригласили в эту поездку. Лучше буду говорить загадками, пусть додумывают сами.

— А я вас знаю, — вдруг сказал язвенник. — Вы в областной больнице работаете, и проводите сеансы иглоукалывания. Я просто там был недавно, общался со своим врачом, а вы как раз мимо проходили, вон он и показал на вас, мол, молодой, а уже к нему очереди километровые на эти самые сеансы. Даже, как мне показалось, не без чувства зависти это сказал.

Разговор тут же перешёл на иглоукалывание, той же Марье Семёновне захотелось знать всё про это инновационное лечение, на рассказ ушло минут пятнадцать.

— И что, прямо любую болезнь можно иголками вылечить? — с сомнением поинтересовалась председательша.

— Ну не любую, наверное, но многие заболевания, — сказал я. — Много зависит от продолжительности лечения. Вот если бы я взялся за вашу, Владимир Игоревич, язву, то сеансов за десять, глядишь, она бы и зарубцевалась.

А с использованием ДАРа вообще за раз, подумал я. Язвенник выразил полную готовность лечь под иголки, и мы даже предварительно договорились, когда он придёт ко мне в больницу.

— А от ожирения это помогает? — поинтересовался Андрей Вячеславович.

— И от ожирения тоже, — кивнул я. — Хотели бы заодно записаться?

— Почему бы и нет?

Ну а что, в конце концов, два завотделом в обкоме партии — люди далеко не последние, в будущем могут оказаться полезными. Мало ли как в жизни повернуться может. А тут и Марья Семёновна подключилась.

— Слушай, Сеня, — она как-то сразу органично перешла со мной на «ты», как если не с близким родственником, то как минимум хорошим знакомым. — А вот у моей матери — ей 76 исполнилось в том году — у неё со слухом проблемы. Это как-то лечится? Потому как врач в районной поликлинике сказал, что это возрастное, и посоветовал купить слуховой аппарат. В Пензе такие продают, я узнавала.

— В принципе, можно было бы попробовать, — пожал я плечами. — Но это нужно опять же договариваться на определённое время… Вам откуда её возить придётся?

— Из Сосновки. Это Бековский район.

— Ого, не ближний свет. А ведь одним сеансом, скорее всего, не обойдётся, если вообще мой метод поможет. Потому что с такой проблемой мне пока сталкиваться не доводилось. Не исключено, что там уже пошли необратимые процессы, против которых и традиционная, и нетрадиционная медицина бессильны. Но попробовать можно.