— Так в чём проблемы? — удивился Эрнст. — Это же очень хорошо, что обитаема! Давайте свяжемся с ними и запросим посадку!

— Собственно, в этом и состоит проблема, — задумчиво ответил Ли. — Мне показалось очень странным, что обитатели Полярии говорят на непонятном нам языке…

Ли замолчал, давая время по достоинству оценить всю глубину нелепости сказанной им фразы: есть планета, есть обитающие на ней люди, но они говорят на каком-то другом языке…

Сильно. Безусловно, сильно сказано. Никогда, пожалуй, Вальтер не слышал ничего подобного. Полифония языков уже давно перестала сопутствовать человеческой цивилизации, тем более когда речь идёт о межзвёздных сообщениях. А тут…

— Мы пытались с ними связаться, — продолжает Ли тревожные сводки. — Но ответа пока не получили. Потом мы принялись слушать их радиофон, который, кстати, весьма бледноват, но как я уже говорил, пока не можем разобрать ни одного слова… Я думаю, что мы вновь отлетели в прошлое, лет этак, скажем, на триста. И наблюдаем признаки некой архаики, которая имела место в ранние периоды развития данного сектора обитаемого мира. Беглый сёрфинг по историческим справочникам дал неутешительные результаты: у системы Ксенона весьма воинственное прошлое. Возможно, мы попали как раз таки в один из таких периодов, когда межпланетная раздробленность привела к языковой полифонии. Хотя именно такого в справочных материалах я и не обнаружил, но мало ли могло быть перипетий, вполне себе допускаю, что в учебниках всего не опишешь. И если это так, то у нас есть ещё дополнительный повод к осторожности: их оружие. Чёрт его знает, что там у них может быть… Выкатят боевой космокрейсер и…

Ли даже запыхался от столь красноречивого и оживлённого доклада. Давненько не приходилось толкать такие продолжительные спичи. Однако он почти закончил. Передохнув с полминуты, он выдал итоговое коммюнике:

— Короче, нужно разобраться: во-первых, во временных рамках — когда мы находимся? Ну, и параллельно подтвердить, что перед нами болтается именно Полярия, — перечисляя задачи, он демонстративно загнул мизинец на левой руке, и Эрнст не смог припомнить подобного жеста среди средств командора. — Второе — понять их язык и общую обстановку в их мире. Воинственны ли? Как наладить контакт? Ну, и всё в таком роде… — по второму пункту вице-командор обошёлся без жестикуляции. — Возьмётесь? — с надеждой и в то же время немного высокомерно спросил он.

Вальтер хотел было тут же поиздеваться — мол, а кто ещё может взяться за такую специфическую проблему? Но не стал: ситуация затруднительна не только для них. Думается, Ли не менее озадачен, да ещё и ответственность, что он взвалил на себя. Не до шуток и подколов, и от инженеров требуется понимание и помощь.

— Я помню, как шеф это сделал, — задумчиво протянул Эрнст, имея в виду изыскания главного инженера, когда в прошлый раз он безошибочно определил положение «Артемиды» во времени.

— А у меня где-то лежат его исходники, — добавил Вальтер, ожесточённо вспоминая, затёр он их или нет.

— Вот и хорошо! — с радостью оживился Ли, и в его манерах опять отчётливо проступает тень командора: — Сколько времени вам понадобится? Дня два?

Инженеры в очередной раз переглянулись, обменялись немыми мимическими посланиями и, повернувшись к вице-командору, дружно пожали плечами.

А Эневойтт в месте его пересечения с Хейиси — окраина хорошей Карамюсты. Можно сказать — последний островок цивилизованного мира.

Дальше, вверх по набережной — Гермесий с его Общей плоской, с грязной, испорченной алчностью атмосферой, и это уже не шутки. На то она и Общая, на то она и торговая, хотя уже давно не плоская, а застроенная нелепыми зданиями, кишащая непонятными личностями, что прячутся и пережидают днём, а потом выходят на охоту. Не всем хватает гражданской ставки и желания добрать недостающие средства легальным путём. Особенно — ночью. Не каждый дозорный осмелится податься в район Общей плоской в тёмное время суток, не говоря уже о безопасности молодой девушки.

Поэтому Тимго перебегает по мосту через Хейиси, спеша поскорее покинуть неблагополучный район. Однако тут же видит впереди шумную и небезопасную с виду компанию. До Элщимающа, на котором даже ночью полно прохожих, — рукой подать, но Тимго смущает эта компания, а фонари на этом участке не горели никогда — сколько она себя помнит.

По другому никак, и Тимго сворачивает влево, переходит Эневойтт. Идти через Кемисты — идея не самая лучшая, тем более что вчера где-то тут, говорят, в канале нашли тело какого-то неизвестного бродяги. Однако ж этот путь кажется Тимго знакомее и роднее. Особенно — когда у тебя в сумке вещь ценою в весь этот мост.

Угораздило же её связаться с этим Омжлусо! Подталкивал её, а она и купилась. Впрочем, обвинять звездочёта, пожалуй, неправильно. Тимго самой хотелось поучаствовать и развлечься, но если б она знала, во что это выльется, то разумеется, не стала бы ввязываться.

Она замечает какого-то парня, что идёт за ней на небольшом отдалении, и думает о том, что приклеился он к ней именно с Эневойтта. А ещё Тимго упрекает себя в мнительности, в том, что зря дёргается, и в том, что не стоило пренебрегать помощью Омжлусо, когда он предлагал себя в качестве провожатого.