— Вот что, — говорит Знёрр, будто бы не замечая ненормального состояния прыгуна от Куныза. — Товар у меня и в самом деле ценный и чистый — неучтённый, никто его не хватится. Прошло уже полгода, я наводил справки — никто не заявлял претензии, так что Кунызу — самое то! Почти легальное дело, жирная для перекупщика тема. Сам бы скинул, да сам понимаешь — не могу этим заниматься, мне тут находиться-то опасно, не то, что сбагривать товар… — Знёрр оборачивается на шум издалека и сверкает затравленными глазами. — Думаю, до сих пор ищут… — продолжает он. — Если Кунызу интересно, пусть даст знать — через тебя, например. Но имейте в виду — время ограничено, буду в Карамюсте всего два дня, потом уеду. Навсегда. Если Куныз не объявится, то заберу барахло с собой, и никогда уже не будет у него такого выгодного предложения. Вещички запрятаны тут, рядом, — Знёрр небрежно кивает в сторону Дозорной дорожки, а сам глаз не сводит с приближающейся группы — судя по легкомысленным выкрикам, это ночные танцоры. — В общем, передай Кунызу… Да что ж с тобой такое?..

Посланник шатнулся вперёд и схватил Знёрра за одежду, повиснув на нём всем телом. Он хрипит что-то нечленораздельное, и даже в полутьме Знёрр различает кошмарное, отражающее внутренние судороги лицо прыгуна.

— Да чего случилось-то?.. Сердце?.. — Знёрр отцепляет схватившие его руки и резко отстраняется от несчастного. — Что?.. — шёпчет он, пытаясь разобрать, что говорит посланник. — Пробка в сердце?.. — раздражённо воскликнул Знёрр, переживая прежде всего о том, что сделка может сорваться. — Воздушная пробка?.. Ну, ты даёшь… Так ведь, тебе не жить… — бормочет Знёрр, и словно бы в подтверждение его слов, прыгун замирает и валится на каменный тротуар.

Приступ скрутил его в одно мгновение. Он даже не выставил руки, чтобы хоть как-то смягчить падение. Знёрру хватило беглого взгляда, чтобы определить, что его собеседник, который ещё минуту назад должен был помочь ему провернуть выгодное дельце, мёртв.

Он умер внезапно и без внешних на то причин, без длительных мучений, и ничего ему не могло бы помочь — так всегда бывает при воздушной пробке в сердечных каналах. Больной обречён, а медицина не знает спасения от того недуга.

— Вот ведь не повезло! — вполголоса ругнулся Знёрр, с ужасом наблюдая за приближающимися игроками, которым до места происшествия осталось не более тридцати шагов.

Увидев лежащего на земле — а они его точно увидят, идут ведь прямо сюда — они тут же поднимут шум — знает он этих танцоров. На шум через минуту сбегутся дозорные — они вечно ошиваются в этом районе, и этого Знёрру только не хватало!

В отчаянии он хватает тело и волочит его к каналу — благо, не более десяти метров, а ограждений нет. Ничего другого ему в голову не приходит, тем более что ночные бездельники уже заметили Знёрра, и просто так отсюда не улизнёшь.

— Еонле тебя забери! — шёпотом проклинает посланника Знёрр, спихивая труп в Майилму.

Ощутимо бултыхнуло, но это лучше, чем если бы его застали рядом с умершим. К тому же, игроки, вероятно, не расслышали, ведь они громко болтают и гогочут — в их группе Знёрр замечает также крикливых и взбалмошных девчушек.

Знёрр отворачивается от группы ночных странников, которые проходят в каких-то десяти метрах от него. Стараясь не упустить их из виду, он осторожно косится, выбрав ориентиром двоих внешне похожих друг на друга парней — тех, что идут бок о бок, понурив головы, спрятав руки в карманах своих курток и почти не разговаривая между собой.

И что же мне теперь делать? — задался донельзя насущным вопросом Знёрр, когда процессия скрылась за спуском к Дозорной дорожке.

Вот он — его дом, высокий, статный. И между прочим, Знёрр не обнаружил признаков слежки или хоть какого-то наблюдения, когда обходил его перед встречей. Дерзкой идеей мелькнуло в голове желание переночевать в своей четверти, от уюта которой он отвык за полгода скитаний.

Нужно отдохнуть и перевести дух. Это объективная необходимость.

А утром Куныз найдёт возможность связаться со Знёрром. Ведь он же должен будет выяснить, куда подевался один из его сподвижников, и Знёрр сможет ему растолковать, что и как.

— — —

А процессия тем временем присоединяется к торжествующим у Дозорной дорожки. Ночные актёры празднуют в преддверии некой даты, смысл которой известен лишь им, да и то — не всем.

Один из пары полноватых и несуразных мужчин удалился к месту основного действа. Его коллега и с виду — чуть ли не близнец, остался возле огня. Поддерживать трепещущее и эфемерное пламя.

Розовые и зелёные блики танцуют, призывают и дразнят.

— Звёзды… — говорит он, а сам украдкой и с хитрецой следит за девушкой, что составила ему компанию.

Он видит, как девушка задирает лицо вверх, подставляя себя ночному холодному ветру. Настрой у неё романтический, и это вполне соответствует его намерениям. Девушка готова, и он осторожно начинает:

— Тимго, нам очень нужен этот Полумесяц…

— Что-что? — переспросила Тимго. Она не оборачивается, смотрит вверх и не проявляет заинтересованности.

— Полумесяц, который есть у твоего отца…

— Так и спроси у него сам.

— Я спрашивал, но он наотрез отказывается…

— Ну, нет — так нет, — безразлично ответила Тимго. — Чем я могу тебе помочь?