Потом Чернобог посмотрел на Любомира. Тот выпрямил спину, расправил плечи, глядя перед собой гордо и твёрдо.

Чернобог приблизился к нему вплотную. Опустил свои чёрные ладони на плечи призрачно-белому духу. После чего одним рывком схватил его и повалил на землю — туда, где лежало тело с рассечённой шеей. Любомир исчез.

К моему изумлению, страшная рана, которая продолжала кровить, вдруг начала стремительно затягиваться.

Чернобог ушёл. Некоторое время было тихо. Я как завороженный смотрел на мерно вздымающуюся грудь человека, которому я только что разрезал шею. От раны не осталось и следа. Лишь потёки крови говорили о том, что удар мне не привиделся.

Я посмотрел на Ратимира. И в этот момент на краю поляны, между факелов возник дух. Я его сразу узнал, по семейным портретам, которые Любомир показывал мне в убежище.

К нам явился сам старый граф, Куракин Благояр. Мой отец.

Он медленно двинулся в мою сторону. Из-за густой бороды губы было не разглядеть, но его глаза выдавали улыбку.

— Что происходит? Он… здесь? — тихо, едва слышно спросил Ратимир, видимо, имея ввиду Чернобога.

Я не ответил. Просто не смог из себя выдавить ни слова.

Граф подошёл к бессознательному телу. Опустился перед ним на колени и, протянув призрачную руку, осторожно коснулся его плеча.

Тот, кто когда-то был Изеславом, порывисто вздохнул и выпрямился. Он встревоженно озирался по сторонам, недоумённо моргая. Я сразу заметил, как изменились его глаза, даже в лунном свете. Это были глаза Любомира, только настоящие, материальные.

— Что случилось? — спросил он, глядя на меня. Потом оглядел своё новое тело, — это… что?

Я присел перед братом. Дар речи ко мне вернулся.

— Только не пытайся выйти, — сказал я спокойно и тихо. — Хорошо?

— Я… я не могу! — с каким-то даже испугом ответил Любомир (очевидно, что это был именно он). — Не чувствую ничего! Ни Нави, ни предков!

Теперь он глядел на меня с настоящей паникой в глазах.

— Велимир! — сказал он, подавшись вперёд и схватив меня за плечи. — Попробуй сотворить заклятие, любое!

— Зачем? — мягко спросил я.

— Затем, что Чернобог, похоже, оживил меня! — ответил Любомир. — Он отдал мне тело этого мальчишки, да? Верно? Это же был он?

— Похоже на то, — кивнул я.

— Господа, — вмешался Ратимир. Он подошёл и присел на корточки рядом со мной. — Это важно. Велимир, ты ещё чувствуешь бога? Он среди нас? — повторил он.

— Нет, — я отрицательно мотнул головой. — Он ушёл.

— Ты… уверен?

— Да, совершенно.

— Постойте же! — снова заговорил Любомир. — Если я больше не дух, я не могу выйти из этого тела иначе, чем через смерть! У меня нет связи с Навью! Наш род снова под угрозой!

— Любомир, успокойся, — сказал я, глядя в глаза отцу, который всё это время находился рядом с братом и молчал. — У нас, похоже, есть другой родовой дух-хранитель?

— Другой дух? — Любомир округлил глаза. — Ты его видишь?

— Да, — кивнул я.

— Опиши его!

— Крупный пожилой мужчина. Густая борода. Серьёзные глаза, — ответил я.

— А одежда? Одет он во что? Мундир какого времени?

— Это не мундир, — ответил я. — Джинсы, кроссовки и поло.

— Отец так одевался… дома… — пробормотал Любомир. — Подожди… ты сейчас… что, это правда?

Он чуть не тряс меня, сжимая плечи.

— Правда, — кивнул я.

— Передай ему: я очень рад, что Чернобог решил исправить мою ошибку, — наконец, заговорил Благояр.

Голос у него оказался низкий и глухой.

Любомир озирался по сторонам, будто в надежде увидеть дух отца.

— Он просил передать, что рад, тому, что Чернобог исправил его ошибку, — сказал я.

На новом лице Любомира отразилась целая гамма чувств, из которой сложно было что-то выделить.

— Передай ему, что я верю в наш род, — холодно сказал он. — И я бы снова сделал то же самое.

Благояр посмотрел на меня, грустно покачал головой и улыбнулся.

— Он слышит тебя, — сказал я. — Ты забыл?

— Скажи, что я никогда в нём не сомневался, — произнёс отец.

— Он в тебе никогда не сомневался, — сказал я.

Любомир сидел некоторое время. Потом попросил меня:

— Велимир, развяжи мне руки, пожалуйста. Они, кажется, затекли.

Я с готовностью выполнил просьбу брата. Потом помог ему подняться.

— Господа, так понимаю, ваш родовой дух-хранитель теперь ваш батюшка, сиятельный князь? — снова вмешался Ратимир.