Шрифт:
— Что ты еще не знаешь о своем муже, Нина? — спрашивает с издевкой, — По договору Игорь должен ежемесячно выплачивать мне определенную сумму средств, но он не делает это уже почти полгода.
Знаете, в такой ситуации тебе нечего ответить. Как тут спорить? Как отстаивать и защищать свою семью, когда ты оказываешься «в дураках»?
— Игорь вернется, мы продадим дом и перечислим тебе деньги за все просроченные платежи, — все, что я могу пообещать сейчас.
— Как Яна? — теперь уже Глеб резко переводит тему, неожиданно вспоминая о моей дочери.
— Она в порядке.
— Я ее сильно напугал? — странно, но спрашивает он это вполне искренне. В голосе, во взгляде отчетливо видно беспокойство.
— Почему тебя это волнует? — вместо того, чтобы воспользоваться моментом слабости Глеба и разжалобить его еще сильнее, я совершаю глупую ошибку, о которой жалею уже в следующую секунду.
— Потому что Яна не виновата, что у нее такие родители, — припечатывает меня мужчина.
— Какие такие? — неконтролируемо повышаю голос, чем вызываю еще более повышенный интерес к нашему столику у других посетителей.
— Завравшийся отец, который сидит в тюрьме по обвинению в убийстве любовницы. И мать… — тут он делает неприятную паузу, — Которая показывает ей худший пример того, какой должна быть женщина.
Глава 9
Реальность
Правая, левая, вдох. Правая, левая, вдох…
Раньше плавание было моим спасением от тяжелых мыслей и стресса, сейчас же я еле справляюсь с собой.
«Худший пример того, какой должна быть женщина»…
Глеб прав? Я даже не стала спорить с ним вчера и как-то защищать себя. Схватила пальто и позорно сбежала в слезах.
А сегодня, прокручивая вновь и вновь его слова в голове, вспоминая его насмешливый взгляд, корила себя за эту детскую слабость.
Надо было ответить, хотя бы еще раз выплеснуть на него горячий кофе, чтобы ожог на груди дольше не заживал и напоминал обо мне.
Но я струсила, не нашла аргументы, как ему возразить… Потому что подсознательно понимаю, что он отчасти прав.
Кто я без Игоря? Без работы, без собственных денег, без жилья, которое никто не отберет? Если Глеб все же решит выгнать нас, я не смогу снять нам с Яной квартиру. Средства из семейного бюджета стремительно заканчиваются, и новые там еще не скоро появятся.
Что в итоге? Муж в тюрьме, дочка на пороге серьезной детской травмы, и я, которая все ждет помощи от кого-то. За годы жизни с Игорем я просто привыкла, что за меня все сделают, решат все проблемы, за меня меня же и защитят.
А теперь моему мужчине самому требуется защита, но я даже адвоката толкового не смогла оперативно найти. Все сделала Регина, и обижаться на ее слова глупо. Мне действительно пора поумнеть.
Когда в глазах начинает темнеть, а в груди — нестерпимо жечь, я все же заставляю себя остановиться. Ложусь в воде на спину в позе «звездочки» и жадно глотаю спасительный воздух. Переживания настолько сильно захватили мой разум, что я забывала вовремя делать вдох во время кроля.
Рано утром в бассейне никого нет. Только я, вода и тишина. И если бы не школа Яны, я бы лежала так часами, ведь стоит выбраться из чаши и выйти из здания, меня снова накроет страх неопределенности.
— Эй, дамочка, — раздается ворчливый голос где-то над ухом.
От неожиданности вздрагиваю и начинаю тонуть, но чья-то крепкая рука тут же вытаскивает меня на поверхность.
Оказывается, я настолько увлеклась самокопанием, что упустила время. Вот-вот начнется занятие по плаванию для пенсионеров. И ворчливый голос принадлежит одной из пожилых пловчих.
— Девушка, вы тут не единственная, — продолжает меня отчитывать бабуля, — Разлеглись.
— Да, извините. Ухожу.
Подплываю к лесенке и скорее выбираюсь из воды под цепкими взглядами других пенсионеров. Не уверена, но кажется, они сопровождают меня вплоть до раздевалки. И думаю, их интерес связан не с моим «потрясающим» телом в купальнике. Они точно узнали меня, и теперь все занятие будут перешептываться, восклицая, что мой муж — убийца.
Ну и пусть!
Сегодня у Яны всего два урока из-за эпидемиологической ситуации в городе, и начинаются они ближе к обеду. Поэтому я неспешно собираюсь, складываю мокрые вещи в отдельный пакет, подхожу к большому зеркалу с фенами и замечаю, что все это время в раздевалке была не одна.
У дальнего шкафчика переодевается еще одна пожилая женщина, явно опаздывая на свое занятие.
— Ненавижу это плавание, — неожиданно говорит эта дама. По-другому у меня просто язык не поворачивается ее назвать. Очень ухоженная, в модном цветочном купальнике и с ярким красным педикюром.