— Вы точно располагаете. За такие деньги, которые вам платит наша семья, вы располагаете всем, что я попрошу.

Не знаю, откуда берется такая смелость, но на этой волне дожимаю адвоката.

— Вы не поняли меня…

— Нет, Семен Павлович, это вы меня не поняли. Документы жду в течение часа, можете прислать на почту.

— Ну я вам ничего не пришлю просто. Можете не ждать, — не успокаивается адвокат, но я чувствую, что тон его голоса сбавляет борзость.

— Тогда мне обратиться к Глебу Владимировичу с этой просьбой? — достаю «из рукава» заранее подготовленный козырь, — Думаю, он найдет аргументы, чтобы вас убедить.

— К Глебу Владимировичу? Вы с ним общаетесь? — вот тут мужчина полностью теряет сноровку. Значит, я попала в цель.

Конечно, ни о чем я не договаривалась с Глебом и не делилась с ним своими планами. Но Семен Павлович точно не станет звонить мужчине, чтобы это проверить. По его голосу понятно, что достаточно имени Глеба, и я получу желаемое.

— Да, мы с ним общаемся. Это ведь брат Игоря, — включаю тот самый тон, который ранее любил использовать сам Семен Павлович, разговаривая со мной, будто я была глупым ребенком.

— Но у Глеба Владимировича есть все документы по делу. Почему вы не попросите у него? — не сдается мужчина.

— Глеб направил меня к вам, иначе я бы не позвонила.

— Хорошо-хорошо, Нина Леонидовна, — тут же соглашается адвокат, — Я все отправлю в ближайшее время.

— Благодарю, — отвечаю, довольная собой, — И когда я смогу увидеть Игоря еще раз?

— Завтра его поедет навестить Регина Булатовна…

— Никакой Регины! — неожиданно для себя выкрикиваю раздраженно. Одно имя этой женщины выводит меня из равновесия, — Завтра к мужу еду я, и мне все равно, как вы это провернете и что скажете Регине.

— Я вас понял, — глухо отвечает мужчина, — Что-то еще?

— Нет, жду файлы и время свидания.

Завершаю вызов и устало откидываюсь на спинку стула. Одно дело сделано, но на душе становится неспокойно.

Завтра новая встреча с мужем, и вместо предвкушения я чувствую, как меня постепенно сжирает липкий страх.

Игорь… О нем я думала в последнее время особенно много.

И у меня столько противоречивых чувств к нему. Я не разлюбила его, нет. Но сегодня впервые допустила, что он мог мне изменять. Ведь так делают многие мужчины, да?

Странно, но от этого понимания мне не хотелось ни плакать, ни самоуничтожиться. Может, просто времени сейчас нет на все это или где-то внутри меня продолжает жить призрачная надежда на верность мужа.

Не мог же он так хорошо играть все эти годы. Или мог?

Одергиваю себя, чтобы не скатиться в дурацкие размышления, и решительным шагом поднимаюсь в спальню. Однако моя решительность резко заканчивается посреди коридора на втором этаже.

Отсюда точно нужно переезжать. Не представляю, как Яна вернется в свою комнату, где еще вчера ее мать пряталась от жестокой расправы. И не представляю, как я смогу спокойно подходить к детскому шкафу, не содрогаясь каждый раз.

День выдался насыщенным, завтра, чую, будет еще интереснее…

Впервые продаю свои вещи в Интернете. Сначала думала, буду испытывать по этому поводу ужас или тоску, а сейчас понимаю, что с каждой выставленной фотографией на сайте чувствую облегчение.

В ход идет все, что имеет какую-либо ценность: сумки, вечерние платья, костюмы, обувь и даже некоторые свитеры из дорогой шерсти. Мне это больше не нужно.

Вместо укладки — заплетаю волосы в косу, вместо изящного платья — надеваю простые джинсы и пуловер. Так практичнее и намного удобнее.

Игорь точно не оценит мой новый образ, но почему-то его мнение меня волнует меньше всего. До свидания еще несколько часов — его перенесли на послеобеденное время из-за следственных мероприятий, и я занимаю себя всем подряд.

Если останусь наедине со своими мыслями, просто не доживу до момента встречи с мужем. По крайней мере, в уравновешенном состоянии. А оно мне сегодня пригодится.

Поэтому, закончив разбираться с одеждой, перехожу на уборку. В доме идеально чисто после вчерашнего клининга, но вы когда-нибудь пробовали мыть полы, чтобы успокоиться? Я вот впервые, и, кажется, это неплохо работает.

Прохожусь шваброй по всему второму этажу, периодически отвечаю на звонки с объявлений и даже успеваю продать несколько особенно дорогих вещей. И только когда до свидания остается полтора часа, заставляю себя выйти из дома.

Мне тревожно, очень.

Скорее не так. Я боюсь этой встречи, боюсь настолько, что не могу унять дрожь во всем теле, пока еду в такси.