Ухмылка Ала была отвратительной.

— Все знают мое имя для призыва.

— Твое второе имя для призыва, — сказала я, которое никто, кроме меня, Айви, Трента, Дженкса… Ладно, может, и было несколько человек, которые знали, но Ходин точно не знал.

Здесь пахло жженой корицей, вином и красным деревом, и я придвинулась поближе.

— Я не собираюсь называть его, — сказала я, и Ал фыркнул, будто я призналась, что была не права. — Я имею в виду, кто сказал, что ты сам не Ходин? — Я коснулась рукой дивана, но пока не станла на него садиться. — Неудивительно, что вы все хотите его убить. Это ужасно. Как вам удается так себя вести? Не зная, кто есть кто на самом деле?

Взгляд Ала оторвался от пола, скользнул по моим мокрым джинсам и слипшимся волосам. «Ну наконец-то», подумала я, когда вспышка боли пронзила его. Внезапно я заморгала от слез, в горле встал ком. Это был Ал. Так и должно было быть. И он понял, что это я. Действительно я.

Ал кисло посмотрел на Дженкса, потом на меня.

— Даже если это ты, и ты жива, я не могу тебе помочь. Ты сама по себе.

Я поманила Дженкса пальцем, и он бросился прочь, чтобы не подпускать скорбящих к ступеням.

— Да, ну, у меня в прошлом были неудачные решения, когда дело касалось контрактов с демонами.

— Это вина ученика. Не учителя, — сказал он, но я не знала, хорошо это или нет. Трент подошел к Констанс, но остановился, когда Ал пристально посмотрел на него.

Я перевела дыхание, не уверенная, насколько далеко зашло это новое понимание.

— Ты прав. Я заслуживаю оказаться в Алькатрасе. Я несколько месяцев давала Ходину убежище в своей церкви, пока он вбивал клин между мной и всеми, кто мне дорог, включая тебя. Ты говорил мне, а я не слушала.

Ал сидел, молча ожидая продолжения.

— Он все это время играл со мной, — добавила я. — Он хочет забрать мою силу, посадить меня в тюрьму за то, что я занимаюсь черной магией и продаю ведьм Дали. Он не мог этого сделать, пока не лишил меня друзей, и я позволила ему. Он отвлек Дженкса, дав ему шанс найти свою любовь…

— Не делал этого! — выпалил Дженкс, и Трент откашлялся, как бы приказывая ему замолчать.

— Он занимал Трента, играя сначала по старой схеме ведения бизнеса, — продолжила я.

— Э, это не совсем так, — сказал Трент, затем закрыл рот, когда Дженкс захлопал крыльями.

— Он полностью запретил Айви появляться в Цинциннати, — добавила я, вцепившись пальцами в спинку дивана и начиная жалеть себя. — Ввел Пайка в заблуждение и втянул его в такие долги, что его пришлось продать братьям, чтобы расплатиться по ставке. И он обманул Стеф. Пока я смотрела. Я должна была что-то сделать, но я хотела, чтобы она жила в том мире, в который она верила. В мире, где не боялись демонов.

С трудом сглотнув, я посмотрела на Ала.

— И он украл тебя у меня.

Ал молчал, его лицо было совершенно непроницаемым.

— Ал, я чуть не убила Стеф, — запротестовала я, даже для себя самой говоря, как маленькая плаксивая девочка. — Он изменил ее, навесив на нее свой образ, и я чуть не убила ее. — Я оглянулась через плечо, будто могла видеть сквозь стены. — Прямо на кухне.

Застарелая, безмолвная боль исказила его лицо, заставив сморщиться. Он тут же напрягся, но я это заметила и осторожно села, потянувшись через стол к его руке.

— Ал, — прошептала я, когда он отстранился. — Мне так жаль. — Пожалуйста, пусть это была не его жена.

Ал вздрогнул.

— И ты все еще ждешь, что я поверю, что это не ты, Ходин? — прошептал он, чувствуя сильную боль в голосе. — Рейчел Морган никогда не слушает. Никогда не учится. Это прозвучало как извинение.

Я медленно отодвинулась от дивана, мое сердце болело.

— Ты был прав, — тихо сказала я. — Я должна была доверять тебе, даже когда не понимала почему. Но я хотела жить в мире, где о демонах не судят по их имени или даже по их прошлому. Я позволила Ходину надуть меня, чтобы я могла притворяться, что мир такой, каким я хочу его видеть. Я — дура.

Он тяжело вздохнул, и я быстро заморгала, когда он посмотрел на меня глазами, в которых читалось прощение.

— Это вина учителя, а не твоя.

— Значит, ты веришь, что это я? — пискнула я, моя грудь сжалась от боли.

Он раздраженно фыркнул, и на его обычном лице появилась тонкая морщинка.

— Ходин не способен извиняться подобным образом, — сказал он, его взгляд остановился на Тренте и Дженксе. — И никто не разбирается в комнате лучше, чем пикси. Если Дженкс реален, то и ты реальна.