Шрифт:
– Вот я и говорю. Так что Сырырбырт меня отыскал, а я и согласилась.
– Я не совсем понимаю, – заметила Вайолет. – На что вы согласились?
Мамаша робко посмотрела на дверь.
– Ой, мисс! – тихо ответила она. – Не могу я Сиду сказать, а я бумагу подписала, Сырырбырт составил, что я от всего отказываюсь.
20
Услышав эти слова, Вайолет лишилась речи. Потом глотнула и вскрикнула:
– Что?!
– Подписала, мисс, – отвечала мамаша, с надеждой глядя на нее. – Значит, это ничего?
Вайолет опять что-то проглотила.
– Это очень хорошо, – медленно сказала она и ничего не прибавила, потому что вошел ее жених.
– Чай готов, няня, – сказал он и кивнул гостье: – Привет, Ви.
– Выпейте чаю, миссис Прайс, – сказала та. – Вам очень нужно.
– Золотые слова, милочка. Пойду попью.
Тони проводил ее до дверей, а заодно и закрыл их. Он был немного растерян. Вайолет как-то странно смотрела. Совсем не сердито, не обиженно, а нежно, что ли. Он решил, что она хочет его уговорить, и сразу перешел к делу.
– Ну вот. Я ему сказал, – начал он.
– Всю правду?
Она странно улыбалась.
– Да.
– Как это хорошо!
Теперь она улыбалась, как дама былых времен, которой довелось узнать, что ее рыцарь – без единого пятна и порока. Кроме того, она подошла и положила ладонь ему на руку.
– Ты думал, я и впрямь тебя брошу? Я тебя испытывала. Я проверяла твое мужество и твое чувство чести.
Он тупо на нее глядел. Ему казалось, что это сон – что-то слышишь, а знаешь, что неправда. Так не говорят. Во всяком случае, Вайолет так не говорит. Какие-то титры из немого фильма. И потом, где она прятала такое бескорыстие и благородство?
Вайолет быстро его поцеловала.
– Мне пора, – шепнула она. – Столько дел! Завтра кончишь работать, зайди ко мне.
Она быстро вышла, Тони тупо смотрел ей вслед. Поцелуя он не заметил, гадая, что все это значит. Сзади послышался голос:
– Тони!..
Он повернулся. В дверях стояла Полли с чашкой чая.
– Я принесла тебе чай, – сказала она. – Он стынет.
Тони посерел и машинально протянул руку.
– Спасибо.
На улице заиграла шарманка. Катили омнибусы. Лондон занимался своими делами.
Тони поставил чашку и медленно сказал:
– Я не подлец, Полли.
– Я знаю, Тони.
Он сел в кресло. У него кружилась голова.
– Ты видела? – спросил он.
– Да.
– Слышала, что она сказала?
– Да.
Тони разъярился и ударил кулаком по ручке кресла.
– Что мне делать?!
Полли побледнела и закусила губу.
– Она говорила, если я скажу Сиду… Ну, про них, что его обманывают… Она меня бросит. А теперь… Испытывала, видите ли! Что мне делать?!
– Что ж, не повезло.
– Не повезло! – он истерически засмеялся. – Прости. Я прямо впал в детство. Но и ты смотри, что говоришь. Не повезло! Это потерять тебя? А, черт! Не женюсь я на ней, и все. Хорошо, я свинья, пусть меня свиньей и считают. Пойду, объясню ей… Попрошу, чтобы она меня отпустила…
Полли покачала головой.
– Нельзя.
– Полли!
– Это уже будешь не ты.
– Пол-ли!!!
– Ты не будешь счастлив, – сказала Полли, – если сделаешь что-то плохое. И я не буду. Я не думала, что она такая. Я думала, она щучка. И вот, ошиблась. Нельзя ее бросать. Это подло.
– Да, господи! Как же мы будем жить? Я нужен тебе, ты нужна мне.
– Ее бросать нельзя.
– Но, Полли…
– Одеколончик забыла, – сказала, входя, мамаша Прайс. Как и Полли, она несла чай.
– Эй, ты чего это? – заорал Сид, входя за нею.
– Одеколончик…
– Мой чай унесла!
Мамаша удивилась и посмотрела на чашку.
– Чай?
Сид очень сердился.
– Дай, господи, – благочестиво сказал он, – чтоб ты совсем не спятила. Суд на носу. Наговоришь чего-нибудь…
Мамаше показалось, что самое время открыть правду. Можно бы и повременить, но очень неприятно смотреть, как твое дитя заблуждается. Она издала странный, блеющий звук.
– Сид… Я тебе что скажу…
Именно в этот миг с улицы вошли леди Лидия, сэр Герберт и Вайолет. Сид расправил плечи.
– Хо! – заорал он. – Рыптилии. Справа налево – сэр Змий и леди Змеюка!
Баронеты обидчивы. Будь сэр Герберт женщиной, мы бы сказали, что он затрепетал. Во всяком случае, он побагровел.
– Однако! – сказал он. – Однако!