– Это неправда! Вы нарочно так говорите! – я отчаянно мотала головой из стороны в сторону.
– Просто вы на стороне своего дружка Ворона! Мы с Кевином любим друг друга!

Ректор закатил глаза, показывая, что не принимает всерьез ни одного моего слова. Сделал еще шаг, и я была вынуждена прижаться спиной к двери.

– Конечно – конечно, - ехидно сказал он. – Хочешь я помогу тебе забыть о нем?

Глаза ректора потемнели, и в их глубине стал разгораться огонь. Что-то подобное было и в день нашего знакомства.

Словно завороженная, я не могла отвести взгляда от этих таинственных глаз-омутов, а на душе становилось хорошо и спокойно, будто все проблемы испарились.

Внезапно за окном раздался какой-то царапающий звук, словно ветка дерева ударила по стеклу, я вздрогнула от неожиданности и наваждение исчезло.

– Вы умеете ментально воздействовать на людей? – прошептала я потрясенно.

Такой дар был редким, и его обладатели обычно делали неплохую карьеру при дворе короля.

– Я могу забирать эмоции. И внушать их, правда, на короткий срок, - так же тихо, как и я, ответил ректор.

– А мне вы ничего не внушали? – с подозрением спросила я.

Он едва заметно улыбнулся:

– Пока нет. Но ты только попроси, и мигом забудешь свою глупую влюбленность в этого сопливого мальчишку.

Ректор все еще стоял почти вплотную ко мне, и эта близость волновала. Я чувствовала жар, исходящий от его тела, и легкий запах одеколона: древесный с какими-то цитрусовыми нотками.

Глаза его приобрели свой обычный ярко-серый цвет и были полны … тепла?

Я потрясла головой и попросила:

– Вы не могли бы отойти? А то я себя чувствую так, словно вы меня в угол загнали.

Он немедленно сделал несколько шагов назад, и выражение его лица вновь стало бесстрастным.

– Пожалуйста, больше так никогда не делайте, - я старалась говорить твердым голосом. – Я не хочу, чтобы кто-то влезал мне в голову и устраивал там свои порядки. И забывать никого и ничего я не хочу.

– Как скажешь, - издевательски ответил ректор. – Только потом не жалуйся, что Кевин причинил тебе боль. А это так и случится, будь уверена.

– А вам не все ли равно? – вспыхнула я. – Зачем вы вмешиваетесь в мою жизнь? Вы дали мне работу, и я за это благодарна, но все остальное – не ваша забота!

– Считай, что у меня тут свой интерес, - припечатал ректор в ответ. – Если бы ты не сбежала из дома, то все должно было сложиться совсем по-другому! Но мне приходится действовать в тех обстоятельствах, в которые ты меня поставила! А твоя ослиная уверенность в том, что Кевин – свет в окошке, не оставляет мне пространства для маневра! Разуй глаза наконец!

Последнее он почти прошипел сквозь зубы, сжав кулаки, и я испугалась, что он опять начнет мне что-то внушать. Или снова подойдет так возмутительно близко.

– Вы злитесь, - опасливо сказала я. – И это нехорошо. Давайте оставим этот разговор? Вы меня не понимаете, а я вас, не будем спорить?

– Ты боишься меня? – с удивлением спросил он.

– Ну что вы, - я постаралась ответить невозмутимо, но прозвучало все равно фальшиво. – С чего бы мне вас бояться? Вы же сами говорили, что не кусаетесь.

Я попыталась улыбнуться в знак того, что вовсе его не боюсь. Но ноги предательски подрагивали.

Ректор закатил глаза:

– Этого еще не хватало! Не выдумывай, ничего я тебе не сделаю, - тут же его голос приобрел интригующую хрипотцу, - если сама не попросишь.

Ну раз он начал опять говорить двусмысленно, то значит, опасность миновала. Наверное.

– Тебе незачем меня бояться, крошка Лили. Я могу повысить голос, накричать, но пальцем тебя не трону, будь уверена, - его взгляд откровенно скользил по мне, а глаза ярко сверкали.

– Я, пожалуй, пойду к себе, - пробормотала я, чувствуя, что начинаю краснеть. – В архиве дел еще много, хочу выспаться. Спокойной ночи, господин ректор.

Он в ответ кивнул и сел за письменный стол.

Я осторожно вышла из кабинета, тихо прикрыв за собой дверь. Не успела пройти и десяти шагов, как передо мной вырос Герберт. Его лицо было искажено такой неприкрытой злобой, что я испуганно вскрикнула. Он резко схватил меня за руку и сжал так сильно, что наверняка останется синяк.