Люди завидовали ее судьбе и завидовали ее красоте.

Но никто не знал, что та, кто отражалась в зеркале с лицом, способным свергнуть города, после вступления во дворец редко улыбалась.

Не прошло и года, как Сяо Цзин тяжело заболел и не мог покинуть постель. Придворные и императорская семья Сяо, с ненавистью наблюдавшие за всем этим, никогда не смирились бы с тем, что трон унаследует маленький ребенок, тем более с матерью-императрицей, у которой не было значительной поддержки.

За стенами дворца всё было готово к решающему сражению, и об этом не стеснялись говорить открыто.

Пэйцин держала Сяо Цзианя рядом с собой и не отвлекалась ни на мгновение. Но она знала, что если те люди снаружи ворвутся внутрь, она не сможет защитить ребенка.

«Мне не страшно умереть», — думала она, — «но как я могу отпустить его, когда он называет меня мамой? Как я могу взять его с собой в могилу к сестре?»

Ни один из придворных не хотел с ней разговаривать, ни одна из наложниц не желала стоять рядом с ней. Даже её родная семья Пэй, которая когда-то так гордилась ею, теперь пряталась, боясь стать мишенью для атак.

«Вот это да, везение», — горько подумала она.

Когда Пэйцин написала ту письмо с просьбой о помощи, она представила, какие эмоции презрения и насмешки появятся на лице того, кто его прочтет.

Если он вообще получит это письмо... Если он согласится его открыть и хотя бы взглянуть на него...

Пэйцин закрыла глаза, стараясь не думать о том непокорном лице. Она готовилась к худшему, хотя была уверена в том, что сделала все возможное, что была достойна себя и своей сестры.

Глава 2. Тупик

С каждым днем военные барабаны за стенами дворца звучали все громче.

Помимо ежедневных визитов в покои Сяо Цзина, где она молилась за его здоровье и подавала ему лекарства, Пэйцин проводила время с Сяо Цзианем в Ханьнине, где она читала книги и обучала его письму.

В последнее время Цзы Лань все чаще докладывала о происходящем во дворце. Сначала она сообщала о том, что евнухи и служанки начали тайно выносить дворцовые сокровища и бежать, но Пэйцин не осуждала их. Ведь каждый хочет спасти свою жизнь, когда видит приближение беды.

Но последние доклады были более серьезными. Хотя Император и не был склонен к любовным утехам, его гарем оставался полным. Некоторые наложницы, защищаемые своими могущественными родами, присылали ей прошения. Однако, семьи даже не спрашивали разрешения у Пэйцин, а тайно вывозили своиз дочерей из дворца. Пэйцин не пыталась их остановить, и не собиралась этого делать.

Некоторые из наложниц, у которых не было защиты со стороны своих родных домов ради спасения своей жизни вступали в секретные связи с гвардейцами. Они нарушали порядок дворца и тайком бежали из него. Это было явным пренебрежением к Императору и Императрице. Пэйцин понимала, что они делали это ради выживания, но такие действия были слишком дерзкими, и она решила посоветоваться с Сяо Цзином, прежде чем принимать какие-либо меры.

После обеда, когда Пэйцин уложила Сяо Цзианя спать, она попросила Цзы Лань добавить угля в огонь и остаться рядом с принцем, чтобы он случайно не заболел.

Цзы Лань кивнула. Служанка взяла для Пэйцин теплый плащ и проводила её к воротам Ханьнина. Затем она наблюдала за тем, как та одна шла по снегу к покоям Сяо Цзина. Императрица шла пешком, ведь у нее даже не было собственной носилки.

Действительно, почти все, кто имел связи во дворце, уже убежали. Кому было дело до императрицы, у которой не было влиятельной семьи и которая не родила наследника?

Когда Пэйцин подошла к покоям Сяо Цзина, небо потемнело — это был знак надвигающейся метели.

— Ваше Величество, Императрица прибыла!

Военачальник по имени Мэн Чуан, охранявший вход, пристегнул к поясу меч, а затем подошел и поклонился ей.

Пэйцин кивнула в ответ:

— Мэн Чуан, Император уже проснулся?

— Ваше Величество, Император только что взял книгу и сейчас читает, — ответил он.

Пэйцин вошла в покои правителя, постепенно привыкая к запаху лекарств. По пути внутрь она услышала кашель.

— Зять, — обратилась она мужчине.

Пэйцин подошла и налила горячий чай в чашку для Сяо Цзина.

Он принял чашку, выпил глоток, что помогло остановить кашель, и его бледное, но красивое лицо озарилось слабой улыбкой:

— Как Цзиань?

Пэйцин подтянула печь ближе к кровати и ответила:

— Он сейчас спит после уроков. Вечером он занимался тренировками, поэтому едва его голова коснулась подушки, как он тут же заснул.

Возможно, из-за тепла от печи или просто потому, что в комнате появился кто-то еще, Сяо Цзин почувствовал, что ему стало теплее. Он снова выпил чай и вернул чашку Пэйцин со словами: