– Закрой глаза и попробуй призвать свою магию. Представь, как опускаешь ведро в колодец и медленно поднимаешь его обратно, – заговорил он мягко и нараспев.

Она покосилась на него с небольшим подозрением, но послушно закрыла глаза. Ее руки покрылись мурашками, но он не был уверен, прикоснулась ли она к своей магии или же сейчас дело было только в нем.

Сглотнув, он попытался не смотреть на нее, потому что чем дольше он смотрел на черты ее лица и на ее полные губы, тем сильнее ему хотелось поцеловать ее и снова попробовать на вкус.

Эйра ахнула, сбивая его с мысли:

– Я… я чувствую ее. Сложно описать, это как будто… как будто огонь внутри горит.

Он знал, какой ощущалась его собственная магия, и в каком-то роде он сравнил бы ее с ощущением полной завершенности. Жидкость, горящая в его груди, готова была выплеснуться наружу и превратиться в чистейшую энергию, – в его силу. Морозко и не знал, что ее ощущения будут похожими – прямо до этого момента.

Он положил ее ладони на свои.

– Подогревай ее. Корми огонь, одно ведро энергии за другим, – подбодрил он, глядя, как тонкие нити энергии постепенно заструились с ее рук.

Дыхание Эйры сбилось от натуги, но она все продолжала, и в ее руках стал формироваться яркий синий свет. Когда он достиг размера небольшого снежка, Морозко перевернул ее ладони, залюбовавшись этой картиной. Он никогда не видел подобной магии у кого-то, кроме ледяных демонов.

– Открой свои глаза.

Она открыла, и они тут же наполнились восхищением.

– Это я сделала, – пискнула Эйра. – Это моя магия… но что мне с ней делать?

Он в удивлении изогнул бровь.

– Ну, ты вполне можешь отправить кого-нибудь в небытие, но помимо того… я не совсем уверен, и я не знаю, есть ли у твоей магии какие-то конкретные способности. Еще успеем проверить, что ты можешь. – Если она захочет и если им позволит Фростерия. Никто не знал, что ждет этот мир дальше, и его видения были ровно настолько же проклятием, насколько и благословением.

– А как ее убрать обратно? – Эйра сжала ладони в кулаки. Энергия забегала по костяшкам, а когда она снова разжала руки, свет заплясал по коже.

– Представь, что опускаешь ведро обратно и выливаешь энергию в колодец, ведро за ведром. Однажды ты научишься сбрасывать ее всю зараз, но сейчас не торопись. – Пока он говорил, она сосредоточилась на своих ладонях, мерцающий свет стал понемногу затухать и, наконец, исчез полностью.

Едва дыша, Эйра расплылась в победной и счастливой улыбке.

– Это было… невероятно. – Она наклонилась вперед, поближе к нему, восторженно сияя глазами.

Морозко ждал, что она отстранится, но она этого не делала, и его сердце колотилось как бешеное. Как же он себя за это ненавидел. За то, что он желал того, чего желать был не должен, не сейчас, когда Эйра, вероятно, была единственным способом победить перевертышей. Магией своей или же смертью. Или и тем и другим. Хотелось бы ему знать, что их ждет, заранее.

– Дай я еще раз попробую. – Эйра села перед ним на колени, все еще слишком близко, чтобы он мог связно думать о чем-то, кроме нее, и протянула ему руки.

Он провел языком по кончику острого клыка. На этот раз он ничего не сказал. Только взял ее руки, поднес их к своим губам и поцеловал каждый палец.

«Я не должна сейчас так сильно хотеть его поцеловать».

Он даже не сразу осознал, что это мысли Эйры пылали в его голове, потому что он думал ровно то же самое.

– Ох, птичка, – прошептал он, протягивая руку и касаясь ее подбородка пальцем. – Но хочешь же. – Морозко почти простонал эти слова, наклоняясь ближе. Он дал ей более чем достаточно времени, чтобы отстраниться, но она этого не сделала, и их губы соприкоснулись в жарком поцелуе.

В его груди тут же взметнулось бушующее пламя, поджигающее каждый нерв по всему телу. Он притянул ее к себе на колени, и она приникла к нему так, словно их тела были выточены и созданы только друг для друга. Его язык нырнул в ее рот, упиваясь сладким вкусом.

Эйра застонала, отчего его член мгновенно затвердел, и прижалась еще ближе, зарываясь пальцами в его волосы. Когда ее пальцы коснулись его кожи, то пьянящее чувство сразу же вернулось вместе с ними.

Он оторвался от ее губ, загоревшись желанием попробовать, каково это будет, если его магия коснется ее. Прикусив нижнюю губу клыком, Морозко провел пальцами по ее ключице. Вокруг них замерцали легкие облака морозного воз- духа.

– Что ты чувствуешь?

Эйра слегка задохнулась, кладя ладони на его щеки.

– Тебя. – Она запрокинула голову назад, и он спустился пальцем между ее грудями.

Наклонившись вперед, Морозко нежно приник губами к ее шее и застонал, когда она резким движением вжалась в его бедра своими.

– Птичка, – сдавленно сказал он, – если ты собираешься останавливаться, то сейчас самое время, потому что мне это сделать будет очень сложно. – Ох, как же он хотел ее. Он даже не пытался скрыть от нее эти мысли. Пусть слышит, как он хочет попробовать на вкус каждый сантиметр ее тела, как хочет очертить пальцами каждый изгиб, каждую черточку и не останавливаться до тех пор, пока она не задрожит от наслаждения.