Остаток дня я провела с книжкой, но читать уже не получалось — мысли все возвращались к одному весьма конкретному темному магу.

Рэн ввалился ко мне вечером, с извинениями и пирожными. Когда я выбрала принять только второе, он заявил, что так это не работает, и либо все, либо ничего, и мне пришлось его простить.

О чем я, впрочем, скоро пожалела.

Я устроилась на кровати. Кровать вообще была самым удобным местом в комнате. Рэнчик устроился в кресле, закинув ноги на стол. Я уже даже не пыталась возмущаться.

– Слушай, что ты сделала с Таррном?

– Я?!

Вопреки всему, я почувствовала, как на лице начинает расползаться дурацкая мечтательная улыбка.

– Ничего, — спрятав её за чашкой, ответила я. — А что?

– Да он сегодня четырех человек на каменоломни сослал.

Я обеспокоенно нахмурилась и отложила пирожное.

– Странно, он не должен быть злым, — пробормотала я.

– Так он и не злой, Ири, — фыркнул Рэн, засовывая печенье в рот целиком. Прожевал и продолжил. — Это висельники были, он их помиловал. Вообще невиданное дело в Совете. Ну так что, я могу вас поздравить, у вас уже все случилось?

– Рэн! — возмутилась я. — Ты как женщина, ей-богу! Только бы посплетничать.

Рэн отмахнулся от моих обвинений, даже не придав им малейшего значения.

– Ну так что? Племянников мне скоро ждать? Старшенького назовите Рэндоллом.

Чашку мне тоже пришлось отставить на тумбочку, потому что иначе я рисковала от возмущения опрокинуть на себя горячий кипяток.

– Ни стыда, ни совести у тебя нет, — покачала головой я.

– Ты-то с каких пор такая приличная? Это заразно? Передается способами, о которых детям знать не положено?

– Рэн! — я запустила в него печенюшкой. — Да не было у нас ничего, не было. Я его просто поцеловала.

– Я бы на его месте так не радовался, — покачал головой оборотень недоделанный. — Ты последний год только и делала, что за книгами сидела. Навыки—то подрастеряла наверняка.

– В щеку, — призналась я.

Рэн удивленно вытаращился на меня, а потом хлопнул себя по колену и расхохотался.

– Бедный мужик, — вытирая слезы, выдавил он. — Серьезно, мне его основательно жалко. Доведешь его ведь.

– С тобой невозможно серьезно разговаривать, — буркнула я, кидая в него подушкой для разнообразия. — Что б ты знал, Эридан меня обманывал! Притворялся кем-то другим, скрывал свою внешность!

– И все ради тебя, — Рэн пожал плечами и подложил пойманную подушку себе под спину. — Хочешь серьезно скажу? Со стороны видно, как он на тебя смотрит. И лично я так ещё ни на одну девушку не смотрел. Так что пока дают — хватай и беги, Ири, пока не отобрали.

– Он пугающий, — пожаловалась я.

– Ты сама-то в это веришь?

Я вздохнула и замочила печеньку в чае.

– Вот то-то же. Сама знаешь, что он тебя и пальцем не тронет. Пока не попросишь. А когда попросишь — тронет не только пальцем, — Рэн многозначительно подмигнул, а я сделала себе заметочку познакомить его с тем инкубом из библиотеки. Главное не давать им вместе пить, иначе на утро рождаемость в стране повысят так, что мама не горюй.

– Почему я вообще с тобой дружу? — поинтересовалась я у Рэна. — Ты ж невыносимая зараза.

– Тебя привлекает во мне моя дикая, животная сторона, — самодовольно пожал плечами Рэнчик.

– Я помню, как ты плакал от того, что укус комара чешется, — напомнила ему я. — Животная сторона, тоже мне.

Рэн обиженно фыркнул, а я улыбнулась.

– Кстати, почеши за ушком, — вдруг попросил он, игнорируя мой потрясенный взгляд. — Мне понравилось.

____________________

– Что ты как мальчик, — прошипела я в ответ. — Три раза не уволили, в четвертый то уж…

Рэн шикнул на меня — мимо нас, бренча алебардами, прошла стража. Я проследила за ними через щелочку в шкафу, в котором мы с Рэном нашли временное пристанище.

– Ну что, ушли? — тихо переспросил Рэн.

– Подожди, — возмутилась я. — Не так быстро!

Рэн закатил глаза.

– У меня рука затекла, — пожаловался он.

Дверцы шкафа распахнулись так быстро, что я не успела отреагировать. Моему падению, впрочем, помешали, а вот Рэн очутился на полу, потирая ту самую руку.

– Так лучше? — поинтересовался низкий мужской голос, и наш с Рэном разочарованный стон жалобной песнью разнесся по коридору.