Это был обычный деревянный дом, каких в Рхаране было не перечесть. Сени, для тепла, потом — несколько комнат. Здесь, правда, не было уюта. В дома никто не жил, и это чувствовалось. Нет, здесь были и лавки, и печка, и и столы со шкафами, и сундуки — в общем, все атрибуты обычного жилища. Но дом не был обжит. Я прошлась по комнатам, немного недовольно морщась. Не было тепла, не было уюта.

Уют обнаружился внезапно. Я толкнула дверь, которая вела на задний двор, и оказалась на сеновале. Сеновал был большой, с неприкрытыми балками. С одной из них на меня большими глазищами уставился сыч с огромными бровями. Он недовольно ухнул и прикрыл глаза — похоже, для него на улице все ещё было недостаточно темно.

Я огляделась. Здесь было тепло — видимо, на всем доме лежало заклинание, которое поддерживало везде приличную температуру.

И, разумеется, здесь был огромный стог сена, как и положено. Сено, в котором было так прекрасно спать летними вечерами, которое было душистым, ароматным проклятьем для людей с аллергией. Я, благо, никогда ей не страдала.

– Ири? — раздался голос Эридана.

– Я тут! — откликнулась я. — Иду!

Эридан притащил еды. Много еды. Впрочем, учитывая, сколько он ел, этого как раз должно было хватить на ужин. Всем бы девушкам его обмен веществ.

– Вот как ловить в подземельях, так это запросто, — чуть-чуть обиженно пробормотала я, доставая тарелки из посудного шкафа. — А как в одном маленьком доме найти, так это нельзя.

– У меня чутье на нарушителей правопорядка, — хмыкнул Эридан, доставая все из пакетов.

– Нет, серьезно, как ты это делаешь? — поинтересовалась я. — Правда. Четыре раза! Ни одной осечки! Ты живешь в этих подземельях?

– Сопеть тише надо, — фыркнул Эридан, и поймал в полете ложку, которая должна была попасть ему в лоб. — Благодарю, — иронично усмехнулся он.

Я выложила на блюдо аппетитную индейку, запеченную с яблоками. От запаха мне чуть не стало дурно — во дворце таким не кормят. Там все салатики какие-то, пирожные. Вот оно, блюдо настоящих людей.

– Все ещё носишь, — заметил Эридан. — Почему?

Он указывал на Гудоветтир, который висел у меня на шее, и сейчас выскользнул из-за ворота, когда я наклонилась над столом.

– Хочешь честный ответ? — прямо спросила я. — Тебе он может не понравиться.

Эридан сложил руки на груди и откинулся на спинку стула, всем своим видом изображая, что готов слушать.

– Когда я сбежала от тебя, у меня не было ничего. Я была в незнакомом городе, ночью, в полной уверенности, что за мной сейчас погонится страшное чудовище, решившее меня убить. Медальон мне дал отец. Я понятия не имела о Харольде, вообще ни о чем. Я не знала, что делать, куда идти, и вдруг… Вдруг я набредаю на магазинчик Харольда. И он принимает меня, просто так, дает мне кров над головой. Абсолютно незнакомому человеку, так, будто бы он знал меня уже давно. И мне кажется, что Гудоветтир теперь — это символ того, что простая, бескорыстная доброта все—таки есть в этом мире, как бы дорого за неё ни платили.

Эридан смотрел на меня. Его лицо ничего не выражало. Я пыталась понять что—то по его глазам, хоть какую—то реакцию на мои слова, но… Он вдруг подался вперед и повел рукой над столом. Еда на мгновение вспыхнула, погружаясь в заморозку, а потом погасла. Я удивленно уставилась на Эридана, но не увидела его — все заволокла тьма.

А когда тьма развеялась, мы оказались в морге.

– Дана, — поздоровался Эридан с хрупкой блондинкой, которая удивленно подняла на нас красные глаза. Вампир.

Настоящий вампир, из плоти и крови, или из чего там состоят вампиры. Из крови-то точно, хлещут они её о-го-го…

– Спасибо, — улыбнулась я ему, дотрагиваясь до его руки.

Эридан кивнул, и легонько сжал её.

Я хотела сказать ещё что-то, но тут вампирша откинула белое покрывало, скрывавшее тело старичка, и окружающий мир для меня, Ириадны Дэш, лучшего некроманта Рэмтона и первоклассного чернокнижника, тут же перестал существовать.

Эридан зря обо мне беспокоился. Стоило мне пробормотать защитное заклинание, без которого я с трупами не работала, как Харольд тут же перестал быть для меня Харольдом. Включился многолетний опыт. Все, с кем я работала, все, кого я выкапывала на кладбище, или отправляла в небытие разрывом заклинания призыва, у всех них когда-то были семьи, друзья, родные. Но некроманты о таком не думали. Нельзя было.

Тело стало просто телом. Конец истории.

Я прищурилась — над ним едва-едва заметно дрожала защитная сеть. Можно было, конечно, попросить её убрать, но ведь поставили тоже не просто так. Придется обходиться без магии, по-старинке. Ну что ж…

Сердца действительно не было. В груди зияла ровная, обожженная по краям дыра, которая смотрелась довольно—таки странно. При словах «выжженное сердце», я ожидала немного другого. Омертвевшего кожного покрова, волдырей… Поэтому ошибочно предполагала, что убийца должен был обязательно быть магом огня.