— Только, теперь я первая выхожу на атаку! — аж взвизгнула от удовольствия Наэма.

— Почему это, ты шоколадка? — запротестовал Яким. Его голос, искаженный помехами, звучал раздраженно и почти обиженно. — У меня принципиальный разговор с этим мерзавцем — он убил нашего императора, а также контр-адмирала Шувалова, и я должен отмстить поддонку за все его преступления!

Яким, похоже, сильно был недоволен тем, что ему не удалось договорить с Зубовым в прошлый раз.

— Убирай свою «Черную кошку» на сотню километров в сторону девчонка и не мешайся у меня под ногами! — рявкнул он, обращаясь к Наэме. Белло дернулась, будто от пощечины. Ее лицо исказилось от возмущения и обиды.

— С какой стати ты принял на себя титул народного мстителя?! — вскинулась она, сверкая очами, словно разъяренная пантера. — Тебе что император с Шуваловым родственниками приходятся? Одеяло-то на себя не тяни. Здесь и без тебя хватает желающих разделаться с этим гаденышем Зубовым…

Обстановка накалялась. Еще немного, и мои верные соратники вновь вцепятся друг другу в глотки, позабыв о настоящем противнике. Этого нельзя было допустить.

— Не ругайтесь, сейчас не самый подходящий для этого момент, — вмешался я, пытаясь погасить конфликт в зародыше. Мой голос прозвучал резко, почти приказным тоном, отточенным годами командования. — Сейчас я вас мигом помирю, потому, как у меня есть решение…

Наэма и Яким вздрогнули, переводя на меня полные раздражения взгляды. Но привычка подчиняться старшему по званию взяла свое. Они затихли, недовольно сопя, но готовые выслушать мое мнение.

— Да, пусть будет так, как скажет самый мудрый из нас, — ехидно согласилась Наэма Белло, кидая мне «леща» и надеясь за это получить карт-бланш на бой линкором Зубова. От ее тона веяло неприкрытым сарказмом. — Я подчинюсь только решению шефа…

Яким скривился, будто надкусил лимон. Он явно не разделял воодушевления подруги относительно моей «мудрости». Но спорить не стал, понимая всю серьезность ситуации.

— Хорошо, согласен, — нехотя буркнул Наливайко, кривя физиономию в гримасе неудовольствия. Казалось, каждое слово причиняет ему почти физическую боль. — Но я призываю тебя, Александр Иванович, принять самое правильное решение, по справедливости…

Его внимательный, требовательный взгляд впился в меня сквозь экран.

— Несомненно, только по справедливости, — кивнул я, позволяя себе легкую, чуть лукавую улыбку. Внутри все пело от предвкушения схватки. — С Демидом буду сражаться первым — я на своем «Одиноком»…

Секундное молчание в эфире, а затем шквал эмоций. Яким застонал сквозь зубы, в бессильной ярости ударяя кулаком по подлокотнику. Наэма задохнулась от возмущения, ее глаза метали молнии, губы беззвучно шептали ругательства на своем родном языке.

— Ну вот, — обреченно махнул рукой Яким, — я так и знал. Как только отдаешь свои полномочия кому-либо, жди, что он оставит тебя с носом…

— Почему именно вы должны атаковать первым, шеф? — вопрос Наэмы прозвучал резко, почти вызывающе. Она все еще надеялась переубедить меня, взывая к моему чувству товарищества и справедливости.

Я вздохнул, собираясь с мыслями. Мне нужно было найти веские аргументы, чтобы успокоить разбушевавшиеся страсти моих друзей. Апеллировать к логике и здравому смыслу.

— Ну, хотя бы потому, что я единственный, кто из нас троих с Демидом Александровичем еще не вступал в поединок на кораблях, — заметил я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более невозмутимо. — А что это, как не справедливость?

Повисла тишина. Я видел, как на лицах Наэмы и Якима борются злость, обида и понимание моей правоты. В глубине души они осознавали резонность моих доводов, но эмоции все еще бурлили, мешая трезво мыслить.

Никто не стал спорить, и хотя Яким и Наэма Белло были крайне недовольны, но они подчинились моему авторитету, и в это время атаковали вместе с Илайей Джонсом гвардейские дредноуты, шедшие рядом с линкором Зубова.

Краем глаза я видел, как «Черная пантера» Белло и линкор Наливайко, петляя и уворачиваясь от вражеского огня, настигают тяжелые корабли противника. Вспышки взрывов расцвечивали космос, превращая его в адскую круговерть огня и металла. Но мое внимание было приковано к величественной громаде «Москвы», неумолимо надвигающейся на нас подобно космическому левиафану. Я почти физически ощущал идущую от нее ауру мощи и ярости. Да, бывший флагман императора действительно не мог не восхищать и устрашать своими размерами и характеристиками.

Я же долго не думая направил свой крейсер прямо на «Москву».

— Вот мы и снова встретились, контр-адмирал, — поприветствовал я своего противника, выходя с мостиком лейб-линкора на связь. Мой голос звучал спокойно и даже немного насмешливо, несмотря на бурю эмоций, бушевавшую внутри. Я смотрел в бледное, осунувшееся лицо Демида Зубова на экране, пытаясь разглядеть в нем хоть тень раскаяния или сомнения. Но видел лишь холодную решимость и затаенную ярость. — Вы готовы продолжить наш прервавшийся поединок?