На аллее перед педагогическим колледжем ветви дикорастущих яблонь были так густо усеянными белыми цветками, что почти не видно было листьев. Когда мы, взявшись за руки, проходили под ними, я запрокинула голову: наверху, надо мной, закрывая небо, раскинулся белый цветочный свод. Белоснежный ажур, чистый, как наряд невесты. Я радостно закружилась на месте, от чего перед глазами закружился этот свадебный хоровод.

– Ты знаешь, что ты похожа на цветущую ветвь? – сказал Дим.

Пританцовывая, я побежала вперед по аллее. Счастье любви и полнота молодой жизни переполняли меня. «Мне счастлИво», – весело подпрыгивало в груди мое сердце.

Дим, смеясь, бежал следом. А деревья вырастали над нами, сбоку от нас, со всех сторон. Они окружали нас, оберегали наш путь, как добрые стражи, посвященные в наши самые сокровенные сердечные секреты.

Когда-то давно, четырнадцать лет назад, я родилась среди такой же цветущей, душистой, весенней красоты. Я проснулась рано в то счастливое утро своего рождения. Мы договорились встретиться в «нашем» парке – там, где прошло наше первое свидание. Дим ждал меня там с огромным букетом ирисов (который вызвал настороженные взгляды матери, когда я принесла его домой). Мой Красивый был необычайно серьезным в то утро, даже каким-то торжественным. Из-за пазухи Дим достал открытку.

– Я написал эти слова для тебя. Послушай!

Он раскрыл открытку и прочел:

«Ребенок-котенок! Сегодня твой день рождения! Ты любишь цветущие ветви… Ты сама похожа на одну из них. Оставайся всегда такой же прекрасной и иди по жизни легко. Я желаю тебе огромного счастья, мой любимый человек! Пусть тебе встречаются только добрые и светлые люди! И никогда не забывай, что у тебя все получится!»

Я слушала, радостно улыбаясь.

– А сейчас – главный подарок!

Дим поднял лежащую в траве гитару, продел плечо в лямку, принял серьезный вид, подходящий под торжество момента, и, глядя мне в глаза, начал нежно перебирать струны. Он частенько на слух подбирал мелодии, но этой я никогда не слышала, он раньше ее не исполнял. Мелодия была незатейливой, но полной какой-то необъяснимой романтики, чего-то чистого, светлого. Дим сначала играл тихо и плавно, перебирая струны легкими касаниями пальцев, а потом внезапно с силой ударил по ним. Мотив изменился.

«Так это песня, – поняла я. – Вот сначала был куплет, а теперь припев – более короткий и динамичный, даже в чем-то… рокерский, бунтарский, как мы любим. Как рок-баллада. Но чья? Что это за группа?»

Песня казалась такой знакомой, но я напрасно вспоминала, где я могла ее слышать. Дим закончил играть и плавно отвел руку в сторону. Струны какое-то время продолжали звенеть и вибрировать.

– Ну как?

– Это было… так красиво!

– Как ты думаешь, что это?

– Это точно песня…

– Так!

– Что-то знакомое, но вот слов не могу вспомнить…

Дим довольно и загадочно улыбнулся.

– Правильно, не можешь вспомнить, потому что слов пока нет.

Я смотрела на его поддразнивающую улыбку. Диму явно нравилось мое замешательство.

– А что ты представляла себе, пока я играл? Ну, вот что ты видела?

Я задумалась.

– Тихий летний вечер, закатное солнце, широкие поля и… возможно, полет большой красивой птицы над этими полями… Эта музыка, Дим – это молодость, это свобода. Это путешествие с любимым человеком по просторам какой-нибудь прекрасной страны…

Меня внезапно осенило:

– Это в чем-то, наверно, даже… я сама. Нет, это мы с тобой!

Дим был невероятно доволен. Его лицо сияло. Он явно услышал то, что хотел услышать. Захлебываясь от восторга, он объяснил:

– Ну, конечно, это ТЫ, потому что это музыка для твоей первой песни! Вот почему она тебе знакома, но слов не помнишь – ты их просто еще не написала! Но когда-нибудь это сделаешь!

Он снял с плеча ремень и положил гитару в траву.

– Я сочинил эту музыку для тебя. И… вот, – он достал из кармана и протянул мне кассету. – Я записал ее на пленку. В настоящей студии.

Пораженная, я взяла из его рук кассету.

– Ты можешь слушать ее, когда захочешь. А когда придут слова – завтра или через годы – ты их запишешь.

Ну разве он обычный человек, мой Дим? Разве можно было в него не влюбиться? В тот момент, с кассетой в руке, которую он мне протягивал, он казался мне Внеземным – из космоса… или из Будущего. Какими волшебными, божественными вихрями занесен он в мою беспросветную жизнь?

– Дим, ты космический! Ты знаешь об этом? Ты не с Земли.

– Извини, что подарок такой… незатейливый, и я… пока не могу подарить тебе что-то… ну, более материальное… Но это все обязательно будет – с первого гонорара. Обещаю.