Подтвердив принятие императором условий Потсдамской декларации и вручив копию уведомления об этом союзных держав, которая слово в слово воспроизводила переданную русским радио, принц Такеда заключил:

— Но императорский рескрипт, барон, не распространяется на вашу армию. Больше того, его величество государь возлагает надежды, что ваш полководческий талант, доблесть и решимость подчиненных вам войск остановят русскую армию. Император поручил мне передать высочайшее повеление подготовить стремительный контрманевр, и 16 августа считать днем активных действий Квантунской армии, — принц забыл о своей высочайшей миссии и уже заговорил быстро, азартно выкрикивая: — Командующим войсками в Китае и на юге отдано высочайшее повеление немедленно прекратить военные действия. Америка тоже прекращает их. Об этом говорит вызов генералом Макартуром в Манару представителей нашей главной квартиры. Сепаратных военных действий Америка России не разрешит.

Русская армия вынуждена будет остановиться там, где ее удержат Квантунские войска… Если она этого не сделает, американцы вместе с нами заставят сделать или… Только продержаться эти три-четыре дня! Только выиграть время!.. — уже захлебываясь, умоляюще простонал Такеда. — Государь представляет вам, барон, власть верховного командующего, вы можете действовать по своему усмотрению, но выиграть время.

— Передайте его величеству мое верноподданническое заверение, — с поклоном проговорил генерал Ямада, — что Квантунская армия будет сражаться, даже если ее командующий останется один.

Передавая это заверение, барон не питал иллюзий, но и не терял надежды изменить ход операций в ближайшее время. Оно имело под собой прочную основу. Его армия потеряла всего пятьдесят-шестьдесят тысяч солдат. Это не могло резко ослабить ее боеспособность. Армию просто парализовала медлительность ставки, что принудило генерала Ямада применить тактику «отползания».

В русском кольце оставалась еще значительная брешь. Через нее должна выскользнуть Квантунская армия. Для этого нужно только максимально замедлить продвижение войск маршала Мерецкова, приковать его фронт на рубеже Муданьцзяна: выиграть время! Потерять здесь одну, две-три армии, но избежать окружения всей группировки. Русское кольцо сомкнется за пустотой!

В эту же ночь, объявив войскам упование божественного микадо за их доблесть, генерал Ямада приказал Первому фронту отойти на линию Тумынь — Чанчунь. Третьему — на линию Чанчунь — Дайрен; Четвертую армейскую группировку отвести через Харбин в район Гирина для прикрытия стыка между фронтами. Барон распорядился подчинить войска императора Пу И командующим своих армий, мобилизовать все японское население от Шестнадцати до шестидесяти лет.

Отдельным распоряжением командующий приказал генералу Сато на Муданьцзянском направлении «стоять насмерть». Для обеспечения успеха этого маневра Ямада ввел в бой последние свои резервы: восемь японских дивизий, четыре маньчжурских, три монгольских бригады и личный состав всех тыловых, полицейских и жандармских учреждений.

Части армии генерала Сато при отходном маневре потеряли оперативную ориентировку, спутали рубежи и маршруты. Резерв командующего, попав в районе Хэндаохецзы под бомбовый удар, был почти полностью уничтожен. Судьбу армии решали ближайшие два-три дня.

Связи со штабом фронта, который только накануне покинул Муданьцзян, фактически не было. Да и был ли вообще штаб фронта, Сато сомневался.

Посланный вечером с донесением офицер особых поручений возвратился со зловещими слухами о принятии государем условий Потсдамской декларации.

Накануне же армейский жандармский отдел доложил генералу Сато предложение русских о выводе войск из Муданьцзяна и прилегающих к нему районов. Генерал несколько раз доносил об этом лично командующему Квантунской армией, но барон Ямада упорно молчал.

Предложение русских изумило Сато и заставило задуматься. Генерал был далек от мысли о благополучии Муданьцзяна и его населения. Мог ли его интересовать один город и его сто тысяч жителей, преимущественно китайцев и русских, если решалась судьба империи. Сейчас его этот город интересовал с чисто военной стороны: как тактически выгодный опорный пункт. Русское предложение заставило задуматься командующего совершенно по другой причине. Можно дать согласие генералу Савельеву выдвинуть конртребования. Сославшись на многочисленность войск и их вооружение предложить перемирие в районе Муданьцзяна на два-три дня. С военной точки зрения это казалось вполне логичным. В предложении говорилось не об отступлении, а о выводе — организованном маневре двух заинтересованных благополучием людей армий. В итоге за двое-трое суток можно успеть провести перегруппировку армии и подтянуть необходимые для контрудара резервы.

Приняв такое решение, Сато отдал командиру отряда юнкеров полковнику Кабаяси приказ выполнить все обычные формальности и быть готовым для встречи с русским парламентером, но уже к утру непредвиденные причины заставили генерала Сато изменить свое первоначальное решение.

15 августа в три часа утра в штаб армии прибыл генерал-майор Хасимото. Закрывшись с командующим в его кабинете, он почти слово в слово передал беседу барона Ямада с принцем Такеда. Больше того, Хасимото сообщил ставшие известными штабу Квантунской армии слухи о попытке военного министра Анами создать военный кабинет.

— Командующий Квантунской армией передает в ваше распоряжение из оперативного резерва две дивизии, которые уже к рассвету будут здесь, — информировал Хасимото. — Кроме того, из Гирина уже выступила Сто тридцать восьмая пехотная дивизия и Вторая пехотная бригада. Во второй половине дня будут под Муданьцзяном. Маршал Мерецков слишком увлекся Муданьцзянским направлением и пусть пребывает в этом роковом заблуждении. Тем ответственней, генерал Сато, задача вашей армии. Вы теперь решаете судьбу фронта. — Заметив на лице генерал-лейтенанта кислое выражение, поспешно добавил: — Я передаю мнение командующего Квантунской армии.