— Где начальник колонны?

— Старший лейтенант должен быть в передней машине.

Добравшись к головной машине, Бурлов постучал в кабину.

— Кто там? — донесся недовольный голос.

— Начальник колонны полка, старший политрук Бурлов, Почему стоите?

Дверца приоткрылась. Из кабины выглянул закутанный в тулуп командир.

— Дороги нету, товарищ старший политрук, — отозвался он. — Замело, ничего не видно. Рассвета придется ожидать.

— К трем часам мины должны быть в дивизии, — возразил Бурлов.

— Что же, машины и людей гробить из-за этого?

— А что же, будем стоять и жечь горючее? Заводите моторы! — уже тоном приказа предложил Бурлов.

— Никуда я не поеду, мне своя голова дороже. Если вам нужно — езжайте.

— Заводите моторы! — медленно повторил Бурлов. — Я буду показывать дорогу, — добавил он и, не ожидая ответа, пошел вперед.

— Никуда я не поеду! — сидевший прихлопнул дверцу.

Бурлов его уже не слышал. Калмыков постоял с минуту в раздумье и, прошептав: «Имею полное право», подошел к машине.

— Выходи, начальник, — угрожающе предупредил он.

— Но, товарищ командир, поймите…

— Выходи, говорю, — взревел Калмыков и открыл дверцу. — Или я тебя с полным правом выволоку!

От неожиданности сидевший вывалился из кабины.

— Догоняй старшего политрука и показывай дорогу! — Калмыков помог ему встать, — Заводи! — крикнул он шоферу.

— Есть, товарищ командир!

Вспыхнул свет фар. Впереди, метрах в двадцати, шел Бурлов. За ним, подняв полы тулупа, бежал начальник передней колонны.

* * *

Рощин лежал в густых зарослях багульника. Из-под белого маскировочного халата с низким капюшоном виднелась только часть его лица.

На этом участке минировать будем вон от того лозняка до Козьего распадка, — объяснял находившийся рядом командир саперного взвода. — Первый ряд проведем прямо вдоль проволочного заграждения. Глубина между рядами по норме. Только мины далековато подносить. Много времени уйдет.

— Мы их на санках подвезем, — предложил Рощин.

— Ну? А сани есть? — обрадовался тот. — Тогда смотрите — возить вон в тот котлован и к ручью. Он перемерз — хорошее укрытие. Не ошиблись метеорологи: ночь бурная будет, — довольно добавил он. — К утру все следы заметет. На лунки ставьте людей покрепче.

В сумерках подошли разведчики и привезли на двух санках ломы, лопаты и кирки.

С сопки к ним сбежал продрогший Рощин.

— Давайте-ка, Денисович, разомнемся, — старший лейтенант, прижав руки в огромных меховых рукавицах к корпусу, пошел на Федорчука.

— Зашибу ненароком, вы ж недавно из госпиталя, — расплылся в улыбке Федорчук, но все же вобрал голову в плечи и выставил кулаки.

— Вот еще что вспомнил! — рассмеялся Рощин. — Да я и забыл про госпиталь.

— Бой! — крикнул Варов.

Дразня Федорчука левой рукой, Рощин внимательно следил за ним. И когда тот хотел толкнуть его в плечо, Рощин присел и сам с силой ударил Федорчука в грудь.

— Ось як! — удивился Федорчук, отлетев на несколько шагов. — Ну держиться!

Он пошел напролом. Рощин увертывался. Потом резко присел и правой ногой ударил Федорчука под ноги. Тот, охнув, упал. Рощин насел сверху.

— Нокаут! — засмеялся Варов и тоже прыгнул на Федорчука.

— Ну це дудки, — Федорчук легко поднялся вместе с насевшими, и, тряхнув плечами, отбросил их далеко в снег. Рощин, сморщившись, незаметно отошел в сторону. «Вот черт. Оказывается, дырочка еще дает себя знать. Хорошо, хоть этот медведь не сильно задел». А бойцы продолжали возиться.

— Наша взяла! — закричал Варов, выбираясь из сугроба.

На Федорчука бросилось сразу человек семь.

— Ах вы ж, розбышаки! — воскликнул он и легко расшвырял насевших.

— Отставить! — крикнул Рощин. — Становись!

Построив разведчиков, он объяснил им задачу и разделил на группы. Все противотанковые мины предстояло уложить к пяти часам утра. Долбить лунки в мерзлой, как камень, земле — дело нелегкое, и Рощин тревожился. Он осмотрел отточенные Новожиловым и Федорчуком ломы. Заставив Кривоступенко выдолбить лунку, засек время.

— Это, выходит, нужно ставить восемнадцать человек, — подсчитал он. — Много!

— Хиба ж це работа! — недовольно заметил Федорчук. — Мы с Варовым сто штук заложимо.