* * *

После утренней молитвы шофер Киоси направился в гараж: господин Танака приказал к десяти часам утра подготовить машину. В гараже, кроме Канадзава, никого не было.

— Как дела, помощник? — спросил Киоси.

— Все в порядке, — вяло отозвался тот.

— Ты что такой скучный, Юдзи?

Киоси помогал Канадзава изучать автомобильное дело. Тот был назначен истопником и уборщиком гаража и первое время сторонился шофера господина Танака, но, присмотревшись, подружился с ним.

— Получил письмо из дому, — Канадзава тяжело вздохнул. Отца убило. Он работал в Кобэ на судоверфи Кавасаки. Бревно сорвалось и придавило насмерть… У матери осталось четверо детей. Правда, теперь только трое. Старшую сестру пришлось отдать за восемьсот иен в гейши, — Юдзи часто заморгал глазами. — Пропадут с голоду, ведь этих денег ненадолго хватит.

— Трудно, Юдзи. Много терпит наш народ горя, но когда-нибудь поймет, что дальше так жить нельзя.

При этих словах Юдзи испуганно вскочил и удивленно посмотрел на Киоси. Он еще ни от кого не слышал таких слов.

— Голод, нищета, бесправие. Разве риса мало у нас? А себе остается от арендной платы и налогов — от мешка один кан[6]! Зато другим, таким, как Фусано, живется хорошо. У его отца сто восемьдесят семь тебу[7]. — Киоси умолк. «Не много ли я наговорил?» — подумал он, поглядывая на Юдзи.

— Так угодно Будде, — неуверенно отозвался тот.

— Разве Будде угодно, чтобы твоя мать продавала своих детей? Разве ему угодно, чтобы твои братья голодали? Если это ему нужно, то он плохой Будда. Нет, Юдзи. Это нужно кое-кому на земле, а не в потустороннем мире. Я сперва тоже так думал, как ты, а потом мне разъяснили, что это нужно таким, как Фусано, как господин Танака. Они на этом богатеют…

— Сайто, ты сказал, что тебе разъяснили. Кто? — после долгого молчания спросил Канадзава.

— Есть, Юдзи, такие люди, — отозвался Киоси. — Они знают, как надо строить жизнь, они учат этому людей. А за такую науку, знаешь, что бывает?

Юдзи кивнул.

Киоси кончил осмотр машины, собрал инструмент и сложил в ящик.

— А ну-ка заводи! — приказал он Канадзава.

Юдзи сел в кабину и включил стартер.

— Хорошо! Глуши, — скомандовал Киоси. — Кажется, все! Пойду, посмотрю, чем занимается господин Икари с приехавшими солдатами. Интересно, зачем он их собрал? Они все похожи на нашего Фусано.

Киоси вышел из гаража и направился к тюремному бараку, за которым был плац для строевых занятий. Остановившись за углом барака, шофер с любопытством стал смотреть: На плацу были установлены три манекена в красноармейской форме. Около каждого из них стоял солдат с длинным шестом, к концу которого была прикреплена шарообразная сумка с опилками. Обучавшиеся по очереди подбегали к манекенам, отражали прикладом удар шеста и наносили укол.

— Выше колоть! Выше! — кричал Икари. — Русские солдаты высокие. Разве так колют, скотина? — Икари вырвал у низенького сухого стрелка винтовку и оттолкнул его в сторону. — Всем смотреть на меня! — выкрикнул он.

Капитан быстро подбежал к манекену, резко отразил выброшенный на него шест и с силой вогнал штык в грудь манекена.

— Вот так нужно колоть русских! — самодовольно заявил он и возвратил винтовку солдату. — Понял?

— Так точно, господин капитан!

— Повтори!

Солдат разбежался, отбил шест, что есть силы всадил штык в манекен, но выдернуть обратно уже не смог: штык крепко засел в столбе, на котором держалась двойная фанера. Икари, рассердившись, принялся стегать солдата хлыстом.

Через час Икари начал проверять стрельбу по силуэтам. В шестистах метрах появлялось и медленно двигалось изображение советского бойца. После попадания изображение исчезало. Всего чаще силуэты пропадали после первого выстрела, реже после второго и совсем редко после третьего.

«Здесь собраны лучшие стрелки», — сделал вывод Киоси и помрачнел. Но потом, вспомнив о шутке русских, он улыбнулся. После того, как один снайпер «расстрелял» выставленное русскими солдатами чучело, майор Танака объявил ему благодарность. А когда через несколько дней на сопках появились всяких размеров фигуры, майор Танака объявил тревогу и в течение половины дня лично руководил «боем». В Новоселовке поднялась паника. Господин майор получил за этот «бой» выговор от полковника Хасимото.

Киоси тихонько рассмеялся. Вдруг он заметил направлявшегося к гаражу неуклюжего рыхлого ефрейтора Фусано.

— Киоси-сан, зачем меня вызывает господин майор? — еще издали заискивающе спросил он.

— Сейчас узнаешь. Об этом на улице не говорят, — многозначительно бросил шофер. «Действительно, зачем понадобился майору этот шалопай?» — подумал он.

В кабинете Танака, кроме майора, был начальник гауптвахты унтер-офицер Кои. «Неужели я в чем-то провинился?» — испугался Фусано.

— Командование решило оказать вам честь и высокое доверие — быть избранниками в борьбе с врагами божественной Японии! — как сквозь сон расслышал он голос Танака. — Оправдаете ли вы это доверие и честь?