— Что?

Его руки взлетают над головой.

— Ты делаешь это на заправке! У тех маленьких насосов со шлангом! Черт возьми, Господи. — Он трет лицо, и я думаю, это забавно, что ему каким-то образом удается добиться эрекции прямо сейчас. — Нам придется пропустить завтрак. Мы заедем в магазин по дороге к Картеру. Я верну тебе твои деньги.

У меня урчит в груди. Я прикусываю губу, пытаясь остановить это, но когда взволнованный взгляд Гаррета встречается с моим, я ничего не могу с собой поделать. Из моего горла вырывается смешок, и я наклоняюсь вперед, когда наружу вырывается остаток моего смеха.

— Это тренд в ТикТоке, — выдыхаю я, перекатываясь по кровати. — Не могу поверить, что ты купился на это. Ты такой доверчивый!

Он поднимает скомканную пару носков и швыряет мне в голову.

— Я собираюсь выебать тебе мозги позже вечером только за это.

— О нет, — передразниваю я. — Все, что угодно, только не это. — Я спрыгиваю с кровати и направляюсь в ванную, обнимаю его сзади. — Я люблю тебя.

— Вы, Беккеты, и ваши гребаные токтоки.

— ТикТоки. — Я сжимаю его еще раз, лейтенант Джонсон быстро пожимает мне руку. — Я пойду приготовлю нам завтрак.

— Дженни? — зовет он меня вслед. — Я тоже тебя люблю.

Я знаю, что он любит, поэтому я готовлю ему башню из четырех блинчиков, покрытую сверху пастой Reese’s и нарезанными бананами, посыпанных сахарной пудрой и политых настоящим кленовым сиропом, с гарниром из канадского бекона. Я как раз заканчиваю покрывать его, когда он крепко хлопает двумя руками по моей заднице, заставляя меня ахнуть.

— Твоя задница выглядела одинокой без моих рук на ней. — Он целует меня в щеку и вдыхает. — Выглядит и пахнет потрясающе.

— Спасибо. Все натуральное.

Он щиплет меня за задницу.

— Я говорил о завтраке, ты, черепаха.

Он разворачивает меня, и я отталкиваю его на шаг назад, скользя взглядом по его телу. Он так до смешного красив, что это причиняет боль.

— Что это? — Спрашиваю я, дотрагиваясь до воротника его куртки.

Он смотрит на себя сверху вниз.

— Джинсовая куртка.

— Хм. Мне она нравится.

Он ухмыляется и дергает за лацканы джинсовой ткани.

— Да?

— Да, — бормочу я, скользя по пуговицам, когда мои зубы впиваются в нижнюю губу. Схватившись за воротник, я притягиваю его к себе. — Ты мне нравишься.

Гаррет смеется, сердечно и раскатисто, обеими руками сжимая мою задницу. Кончик его носа касается моего, когда он нежно целует меня в губы.

— Я не могу дождаться, когда смогу полюбить тебя открыто.

— Я готова, — честно говорю я ему.

— Я тоже.

* * *

— Это самая невероятная вещь в мире.

— Не так ли? — Карие глаза Оливии сияют, когда она улыбается, глядя на свой живот. — Я бы хотела, чтобы ты почувствовала это изнутри.

Моя ладонь скользит по ее упругому круглому животу в поисках моей племянницы. Оливия берет мою руку и кладет ее справа, у основания своей грудной клетки. Она прижимает мою руку к своей коже, и мгновение спустя что-то отталкивает ее назад.

Я ахаю, с удивлением наблюдая, как подпрыгивает ее живот.

— Тетя Джей уже так сильно любит тебя, — шепчу я своей племяннице или племяннику, проводя рукой по дому, который оберегает его или ее. — Не могу дождаться встречи с тобой.

Открывается входная дверь, и Дублин слетает с дивана и летит по коридору.

— Привет, Дабс, — воркует Картер. — Кто мой красавчик? Ты скучал по папочке? Папочка скучал по тебе. Да, я скучал, мистер красавчик. — Он заходит в гостиную, неся на руках семидесятифунтового пса, прежде чем поставить его на землю. — Поздоровалась со своим племянником?

— Или племянницей, — указываю я, затем ахаю, когда он фактически толкает меня на пол, чтобы прижать руки к животу Оливии. Я бью кулаком по его квадрицепсу. — Ты мудак.

— Привет, детка, — говорит он, уткнувшись ей в живот. — Как поживает мой маленький человечек?

— Картер, ради всего святого, помоги своей сестре встать и перестань предполагать пол нашего ребенка.

— Ладно, командирша. — Он подсаживает меня обратно на диван, затем обхватывает ладонями лицо Оливии и прижимается поцелуем к ее губам. — Но ты будешь чувствовать себя ужасно глупо, когда этот ребенок вырастет мужчиной.