Медвежонок: PS. Ты знала, что Эмили детский психолог??? Она была сегодня у нас дома.

В моей голове всплывает смутное воспоминание о том, как она говорила мне, что ее работа скучная и неважная, отмахиваясь от меня, когда я задал этот вопрос через полчаса после того, как она ударила Кевина по лицу.

Я выбираю ее контакт и набираю сообщение.

Я: Скучная и неважная работа, да?

Эмили: Заткнись.

Я: Моя маленькая неженка.

Эмили: Не разрушай мой образ плохой стервы, Джей.

— Я почти уверен, что она и Гаррет все еще трахаются. Потому что он говорит, что не встречается с той девушкой-фотографом, но на прошлой неделе у него были царапины по всей спине в раздевалке, а сегодня они с Эмили разговаривали в углу.

Медвежонок: Она отвела меня в сторону и спросила, как я думаю, готовы ли Джексон и Адам заняться сексом втроем.

Эмили: Ты можешь уговорить своего парня свести меня со своими сексуальными друзьями? Он не думал, что я говорю серьезно, но если бы на меня набросились двое парней одновременно, я бы, по крайней мере, хотела быть совершенно разбитой, понимаешь? Они выглядели способными на это.

Я: Я не думаю, что Адам любит секс втроем, Эм. Извини.

Эмили: * вздох * Да, у меня тоже есть эта атмосфера. Я бы, наверное, испортила его. Эй, хочешь устроить девичник в следующие выходные?

Я: Девичник?

Эмили: Да, ты знаешь, еда на вынос, фильмы, безалкогольное вино…

Что-то расцветает у меня в груди, когда Картер болтает о том, что у них достаточно детей, чтобы создать собственную хоккейную команду, и хотя Оливия сидит прямо передо мной, она пишет в нашем групповом чате Каре, спрашивая, не хотим ли мы остаться с ночевкой, когда мальчики уедут в следующий раз. Эмили начинает перечислять другие вещи, которые мы можем сделать, если я не хочу оставаться дома, например, пойти поужинать или потанцевать. Гаррет присылает мне фотографию маленького талисмана на брелке, который я подарила ему на День Святого Валентина, мишку и солнышко, смотрящих на меня с его ладони, с сообщением, что он любит меня и что он уже разработал план с Адамом и Джексоном, как заставить нас посидеть вместе в клубе, и я чувствую себя настолько переполненной, что это почти болезненно.

Откуда взялась вся эта любовь? Эта невероятная семья, дружба, которыми я был благословлена? Они всегда были со мной, и я просто была слишком строга к себе, чтобы поверить, что они действительно были здесь ради меня?

Пока Картер оплачивает счет, мужчины рядом с нами просят еще один раунд.

— Извините, — говорит официантка. — Я больше не могу вас обслуживать.

— Что, черт возьми, это значит? — спрашивает один из них, неуверенно поднимаясь на ноги. — Мы смотрим игру и хотим еще одну.

Она качает головой.

— С вас, мальчики, хватит. Я могу вызвать вам такси, как только вы оплатите счет.

— Нам не нужно гребаное такси, — выплевывает он, вырывая купюру у нее из рук.

Комок беспокойства поселяется у меня в животе, и Картер берет руку Оливии в свою, а другую кладет мне на спину, ведя нас к двери. Я оглядываюсь через плечо, наблюдая, как мужчины хватают свои пальто, бросая купюры на стол. По какой-то причине мое сердце бьется немного сильнее, и грудь начинает сжиматься.

Когда мы вступаем в прохладную ночь, я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю. Узел в моем животе медленно распускается, и я расслабляюсь, когда мы направляемся к машине.

Дверь ресторана с грохотом распахивается, и трое мужчин выходят.

— Гребаная сука, — говорит один.

— Куда мы теперь пойдем? — невежественно замечает другой.

Третий выуживает из кармана связку ключей от машины.

— Я знаю одно место.

Нет. Нет. Я хватаю брата за руку.

— Тебе лучше убрать их к чертовой матери, — рычит Картер, указывая на ключи. — Если ты в твоем состоянии хотя бы шагнешь к машине, я продавлю тебя сквозь землю.

Человек, держащий ключи, покачивается, его глаза остекленели, когда он смотрит на Картера. Затем он смеется и делает шаг вперед.

— Убирайся с моего пути, суперзвезда.

Картер кладет руку ему на грудь, нависая над ним.

— Еще один шаг. Я прикончу тебя, черт возьми.

— На глазах у твоей беременной жены? Нет, я так не думаю. Нас трое, и ты один. Как ты думаешь, кто пострадает?

— Картер, — тихо умоляет Оливия, протягивая к нему руки. — Мне страшно.

— Слышал это? Твоя жена напугана. Садись в свою машину и отвези ее домой.

Картер сжимает ее руку и подводит ко мне.

— Дженни, садись в машину и вызови полицию.

Моя грудь резко вздымается, глаза обегают мужчин, когда они смыкаются вокруг Картера. Оливия сжимает мою руку, одна рука у нее на животе.

— Дженни, — хнычет она. — Я плохо себя чувствую.

— Садись в машину, — повторяет Картер. — Сейчас.