Именно в этот момент, когда он балансирует и готов к броску, Оливия встречается взглядом с Эмметом, и он одобрительно кивает.

— Не смотри на нее, — рычу я на Картера. — Не смей, блять, смотреть на нее.

Но слушает ли он? Нет, конечно, нет. Картер никогда не слушает.

Оливия отворачивается, чертовски медленно, выгибается, и Картер фыркает от смеха.

— Даже не пытайся, девочка Олли. Я не куплюсь на…

Я вижу, как все происходит словно в замедленной съемке. Вода плещется у нее между ног, заливает пол, когда она задыхается, краска отливает от лица Картера, когда Оливия кричит, что у нее только что отошли воды. Его глаза от страха расширяются, мяч выскальзывает у него из пальцев, подпрыгивает один, два, три раза на деревянном столе, и с грохотом падает на землю. Несмотря на все это, я не упускаю Дженни, что хихикает, стоя в углу.

— Олли…

— Ха! — Оливия поворачивается к нам спиной, на лице написана гордость, и сжимает в руках пустую бутылку из-под воды. — Попался, сосунок! Ты промахнулся! — Она дает Дженни «пять», а потом обнимается с Эмметом.

— Я говорил, что он клюнет на это! — кричит он, и Картер с рычанием сворачивается калачиком.

Я бросаю мячик для пинг-понга со стола.

— Я знал, что в этом году мне снова следовало играть в команде с Олли. Играть с Картером — отстой.

— Я думал, что у моей жены начались роды! Это несправедливо! Это жульничество! Требую матч-реванш!

— Это был матч-реванш, — напоминает ему Дженни. — Ты продолжаешь проигрывать.

— Я не проигрываю! Я не проигрывал! Я-я-я…

— Ты проиграл, — обрывает его Кара. — Дважды. И ты проиграл три раза в прошлом году. Твоя жена постоянно обыгрывает тебя в этой игре, и все же ты продолжаешь надеяться, что следующая игра станет твоей. Это вдохновляет, Картер, но в то же время расстраивает. — Она похлопывает его по груди. — Полночь через пять минут. У нас нет времени, чтобы ты вернул свои яйца.

Вокруг хаос. Все набиваются в гостиную и кухню. Температура в доме мгновенно повышается. Слишком много людей, слишком много тел набивается на основной этаж, каждый начинает разбиваться на пары со своими партнерами. Адам и Джексон стоят за барной стойкой, подавая всем одиноким парням и девушкам шоты. В этом пространстве так много людей, трудно увидеть кого-либо, кроме стоящего рядом с тобой человека.

Мне трудно видеть кого-либо, кроме Дженни, потому что она стоит в углу гостиной, будто, черт возьми, пытается исчезнуть, тревожно оглядывая пространство. Ее яркая личность спрятана, заменена этой оболочкой ее стороны, предпочитающей прятаться, а не быть частью всеобщего веселья.

Я проскальзываю через кухню в столовую, прежде чем вернуться в темный, пустой коридор, прямо за Дженни.

Мои кончики пальцев танцуют вокруг ее талии, пока я не кладу ладонь ей на живот, и она вздрагивает, задыхаясь.

Мои губы касаются ее уха, когда идет обратный отсчет.

— Пойдем со мной.

— Что ты делаешь? — шепчет она, когда я веду ее вверх по лестнице. — Что, если Картер увидит?

— Единственное, что существует в мире твоего брата в этот момент — это его жена. — Я заглядываю в спальню, ту самую, в которой впервые попробовал Дженни. — Он не заметит, что мы ушли.

— Если ты ошибаешься, я притворюсь, что у меня амнезия.

Я тащу ее в темную комнату, прижимаю к стене.

— А я выпрыгну из окна, и ты меня больше никогда не увидишь.

Внизу люди начинают отсчет в обратном порядке, начиная с двадцати.

Моя рука обвивается вокруг шеи Дженни, и большой палец ложится на пульс, скрытый под ее теплой кожей. Он сильно бьется, и мне нравится быть причиной, по которой она прямо сейчас возвращается к жизни.

Пятнадцать.

— Ты позволишь мне стать твоим полуночным поцелуем?

Десять.

Ее безумные глаза мечутся между моими.

— Может быть.

Пять.

— Ответ неверный.

Четыре.

Три.

Два.

Один.

— Тогда, может, тебе стоит просто взять то, что ты хочешь.

Наши рты неистово соприкасаются, пальцы зарываются в волосы, бедра трутся, языки скользят повсюду, и все это в то время, как зал внизу взрывается радостными криками.

Моя рука скользит под платье Дженни сзади, и я легонько шлепаю ее по заднице.

— Укусишь меня еще раз, и я заставлю тебя кричать.

Ее пальцы в моих волосах, она глубоко целует меня, ее зубы скользят по моей нижней губе, прежде чем она оттягивает ее.

— Я бы хотела посмотреть, как ты попробуешь.

Я захлопываю дверь спальни и заталкиваю ее в ванную, включаю свет и запираю нас. Ее щеки раскраснелись, розовые губы припухли, грудь тяжело вздымается, когда я подхожу к ней.